Следователь и Колдун

И что самое паскудное, так это постоянное чувство, что решение — вот оно, что нужно лишь небольшое умственное усилие, и я все пойму, что То Самое Желание есть, оно существует, и это просто я такой дремучий идиот, что не вижу его, не вижу очевидного решения.

Знаешь, чего я хочу на самом деле? Стереть из памяти тот момент, когда я нашел печать в старой книге, забыть о самой возможности выбора, потому что это — страшное, непомерное бремя… но в какой момент чудо стало для меня инструментом пытки? Может быть, дело вовсе и не в чуде? Нет, нет, не в чуде, конечно…

А, может быть, в этом все и дело? Вернуться в прошлое, начать все сначала, прожить жизнь иначе… но как — «иначе»?? Я не умею иначе; это только дурак может думать, что вот, мол, вернусь в прошлое с тем багажом знаний, что имею сейчас, и ка-а-а-а-ак проживу все заново как надо! Не проживешь, балбес, не проживешь, потому что от себя ты никуда не убежишь, себя ты не изменишь никак, вот в чем фокус…

Аллауд-Дин прожил со своей любимой женщиной новую жизнь, жизнь простого счастливого парня, но это лишь потому, что он всегда им был. Он просто стал самим собой, а кем стать мне?

Деньги у меня есть, власти я не хочу, с любовью у меня не сложилось. И теперь я хочу понять, чего я хочу. Звучит как желание.

Вот что нужно было загадывать в самом начале.

Или… сделать так, чтобы ничего больше не хотеть?

Бред. Отсутствие желаний — смерть. Но их наличие — мука. Кто, кто так сделал?! И как это изменить? Мерлина бы сюда… Он бы что-нибудь придумал… Может, пожелать стать самым умным человеком в мире? А что если тогда я пойму, что решения у этой задачи нет? К черту. Все к черту.

Асад сделал еще одну затяжку и провалился в мягкую тьму.

Упавший на лес утренний туман пах мхом, холодом болота и грибами. Он тянул свои бледные щупальца из влажных оврагов, стлался по земле, но утреннее солнце резало его своими лучами, превращая в серые полосатые лохмотья, висевшие над поляной словно старые грязные тряпки.

Где-то в чаще мерно звенела кукушка, и Асад машинально принялся считать ее «ку-ку», но потом улыбнулся и тряхнул головой: с подсчетом его лет кукушка в любом случае ошиблась бы.

Эта поляна в десяти верстах от Залесья имела в округе дурную славу: в здешних шахтах когда-то добывали медную руду, а потом тут завелись Черные Вдовушки, сильно проредившие шахтерскую артель. Вдовушек вывели, но шахты все равно закрыли и теперь штольни пустовали, храня в себе лишь старые воспоминания, пожелтевшие кости и пыль.

Здесь Асад и устроил себе убежище почти пятьдесят лет назад. В одной из штолен, в боковом проходе, где опоры были надежны, а цементные «мазки» в трещинах на потолке — нетронуты он оборудовал нечто вроде склада. Тут хранилось несколько шахтерских ламп, две бочки масла для них, воды и пищи месяца на два, а также три тщательно замаскированных тайника набитых золотыми империалами. Имелся здесь и склад с оружием.

Асад изучил каждый поворот этих подземных лабиринтов, поставил несколько ловушек и всегда приходил сюда с очками ночного виденья — простенькой колдовской игрушкой с зарядом лет на сто. Очки позволяли лишний раз не зажигать огня — так было спокойнее.