Следователь по особо важным делам

И якобы Ильин опять за свое принялся: почему не занимается общественной работой... В общем, при каждом случае, под видом этакого идейного деятеля все пытался с ней...

Л, - Залесский махнул рукой, - кто же вытерпит, Игорь Андреевич? Не скажу, чтобы я был очень ревнивый, но ведь любого можно донять... И вот как-то мы сидели, думали, что бы такое предпринять, чтобы Ильин убрался из Крылатого. Не знаю, у кого из нас первого возникла мысль о письме. Якобы он довел Аню до того, что она решила покончить с собой. А я будто бы в последний момент спас ее...

И показать это письмо Ильину...

- Так все-таки у кого возникла идея у вас или у Лии? - уточнил я.

- Какое это имеет значение?

- Имеет, Валерий Георгиевич.

- Может быть, у меня... Не помню точно... Ну, написали... Я сказал Ане, что если Николай сам не уедет, то пойду к Мурзину с этим письмом. Вот тогда бы Ильин тут же вылетел из совхоза... - Залесский вздохнул. - Вот зачем письмо... Ужасное совпадение...

- Вы показали письмо Ильину?

- Нет, не успел.

- Л когда оно было написано?

- Точно не помню. За неделю, кажется, до того. как она... - Залесский судорожно вздохнул.

- Хорошо, Валерий Георгиевич... Вы что, не были уверены в своей жене?

- Кто может быть уверен в женщине до конца? Тем более ухаживания Ильина в Вышегодске...

- А может быть, у вас разыгралось воображение? Почему вы не допускали, что Ильин действительно считал, что Ане надо работать по своей специальности? Заботился... Не потому ли вы уговорили Аню не вставать на комсомольский учет?

- Она сама... - выдавил он из себя. Но я видел - лжет. А Валерий продолжал: - Ильин заботился! Как бы не так! Верьте ему больше! Он и под меня копал...

- Каким образом?

- Когда я поступал на должность заведующего клубом, то совершенно не представлял себе, что это такое...

Как на каждом месте, оказывается, свои порядки и традиции. Чтобы получить хороших артистов, надо подмазать кое-кому. Выбить шлягерный фильм, какой-нибудь детектив или заграничную ленту про любовь-тоже надо поставить бутылку коньяка. Аппаратура для кинокружка - опять, как говорится, давай на лапу... Пробовал по закону, ничего не получилось. Кругом ведь жулики. В итоге план горит, зритель не идет, Мурзин костерит на собраниях... Ципов меня надоумил, как надо действовать. А деньги откуда?

Зарплата мизерная. Ципов опять подкинул идею: продавать незарегистрированные в райфо билеты... Вот так и сдвинул дело с мертвой точки...

- Вы продавали билеты на киносеансы, а деньги брали себе?

- Что вы! - испуганно воскликнул Залесский. - Я же объяснял для чего... Ну, Ильин узнал об этом. И выложил Ане, Грозился меня разоблачить... Вот так одно к одному и получилось.

- Вы хотите сказать, что боялись разоблачения со стороны Ильина?

- Он мог устроить мне большую неприятность.

- Ладно, давайте вернемся к письму, - сказал я. - Вы знали, как оно появилось. Почему не рассказали следователю?

- Я испугался.

- Чего?

- Что следователь подумает, будто я склонил ее к самоубийству... Между прочим, то, что вы читали, это второй вариант. Первый написала сама Аня. Получилось нескладно, невразумительно, хотя, как я потом анализировал, искренне. Я до сих пор не знаю, было у нее с Ильиным чтонибудь серьезное или нет. Ход, задуманный нами против него, возможно, подсознательно, был продиктован действительным чувством ее вины. Скажу откровеннее: после ее смерти я считал, что она была беременна не от меня, а от него... Вы читали "Аварию" Дюренматта?

- Да. И видел фильм по телевизору.

- Вспомните, там тоже началось с игры. А чем кончилось? Человек повесился. Кстати, в фильме другой конец, не знаю, зачем только... И вот я прихожу от Коломойцева утром... Аня... Письмо... Поверил бы мне следователь?

Тут уж надо было думать о Сергее. О нем я и вспомнил в первую очередь. Представьте мое положение. Я ведь знаю Уголовный кодекс.

Залесский вынул чистый, выглаженный и сложенный квадратиком носовой платок, вытер лоб и дрожащие руки.

- Прочтите, пожалуйста, протокол и распишитесь, - сказал я.

Залесский читал протокол внимательно, держа в руке красивую иностранную авторучку.

Правду он сказал или солгал? Версия его выглядела вполне правдоподобно. Сочинить ее экспромтом... Впрочем, у него для этого было достаточно много времени. Выросший в семье известного адвоката, человек, по всему, любознательный, Залесский мог догадаться, что визит Ищенко, новое расследование - всё это неспроста.

- Но ведь я сам рассказал вам о письме! - оторвался Залесский от протокола.

- После предъявления вам заключения экспертизы, - сказал я.

Залесский вяло пожал плечами: мол, если вы настаиваете, мелочиться не буду.

Он расписался где полагается, вернул протокол, вопросительно посмотрел на меня. Я намеренно медлил. Залесский не выдержал, спросил:

- Я могу идти?

- Нет. Мы закончили с одним вопросом. Перейдем к другому.

Он молча кивнул. Снова полез за платком в левый карман джинсов, забыв, что от волнения положил его в правый.

- Вот еще одно заключение. Ознакомьтесь.

Я дал ему заключение Яшина, судмедэксперта, проводившего эксгумацию трупа Залесской.