Следователь по особо важным делам

- Днем встретил возле клуба Валерия. Он сказал, заходи, посидим, мол. У меня, то есть у нас, и в мыслях не было напиваться.

- Но водку принесли ведь вы.

- А как же с пустыми руками? Что, духи нести или подарок? Не день рождения, а просто так...

- Хорошо, дальше.

- Ну, сели. Аня, помню, сготовила в тот день борщ и котлеты. Незаметно выпили всю бутылку. Под хорошую еду.

- Аня пила с вами?

- Кажется, рюмочку. От силы - две. Валерий упросил.

- Но ведь она была в положении все-таки...

- Рюмку-то! Валерий твердил, что если пить вино, то ребенок родится красивым...

- Ладно. Выпили. Маловато для настоящих мужчин...

Коломойцев улыбнулся:

- Вы сами подсказали нужную мысль.

- Нет, это ваши слова...

- Может быть, может быть. Я, честно признаться, инициативы не проявлял. В гостях же, а не у себя. Валерий хотел еще. Аня, естественно, против. А мне каково? Я их уважаю одинаково. Оба стоящие ребята. Поддержи одного другой обидится. Сижу, не выступаю.

- Наверное, можно было послушаться беременную женщину, как вы считаете?

- Да, виноват, смалодушничал. Должны понимать:

мужская солидарность... Короче, Валерий предложил пойти ко мне.

- Подождите, они. сильно поругались?

- Что вы! Интеллигентные люди. Она говорит, пожалуйста, мол, идите, просто ей неприятно на это смотреть.

- Понятно. Ну а Залесский?

- Неужели вы думаете, что он грубил или хамил?

Все тактично. Он выступил, что надо, мол, еще выпить, чтобы освободиться от стресса, очистить мозги. Я, говорит, тебя понимаю, пойми и ты меня. С тем и пошли... Я считаю, что так и должно быть среди современных людей. А?

- Много вы еще выпили?

Коломойцев болезненно поморщился. Напоминание о выпивке раздражало его.

- Понимаете, наверное, во всем виноват спирт.

- Вы хотите сказать, доза принятого спирта?

- Не-е-ет. Какой-то он был нечистый. С запахом. Может быть, в плохой посуде был. Валерий обычно держался. А тут - как обухом по голове. Отключились. Куда уж ему домой. Только травмировать Аню. И еще плохо ему стало.

Коломойцев говорил быстро, проглатывал окончания.

К тому же шипящие он произносил с присвистом. И я иногда с трудом улавливал смысл.

- Вы говорите, что ему стало плохо? - переспросил я.

- Простите за натурализм. Рвало. Среди ночи.

- А вы как?

- Худо. На следующий день я его вылил к чертовой матери, - сказал он таким решительным тоном, что не оставалось никакого сомнения: спирт был вскоре долит до капли.,

- Долго вы сидели?

- За полночь. - Он подумал. - Может быть, раньше, может быть, позже, знаете, как под этим делом.,

- Не знаю,

Он усмехнулся. Пососал трубку.

- Ну да...

- Что "ну да"?

- Совсем, что ли, не потребляете?

- Нет.

- Теперь понятно, - сказал он загадочно.

- Что вам понятно?

- Вы все время выступаете насчет выпивки...

Я улыбнулся:

- Мне кажется, вас этот вопрос задевает...

- Ничего подобного. Выпиваю, как все. Не больше других. В наше время без этого не обойтись.

- Вы так считаете?

- У людей теперь все чаще наступает стрессовое состояние. Чем его можно снять? Немного выпить... В США, например, ищут заменитель алкоголю. Проблема!

- Вы же шофер.

Коломойцев закинул ногу на ногу:

- Ну и что? Почему-то творческим работникам это разрешается. Им это необходимо для вдохновения. А простым смертным - запрет. Они не люди...

- Уверяю вас, когда человека забирают в вытрезвитель, не смотрят, простой он гражданин или известный артист, писатель, композитор...

Коломойцев решил меня поддеть:

- А если академик, тоже забирают?

- Положение для всех общее.

- Ну да, выступайте.

- Мне кажется, мы отвлеклись. Как вы этого ,ни хотите, вернемся к вашей выпивке. Итак, Залесский в ту ночь оставался у вас ночевать?

- Да.

- А кто ухаживал за ним, когда ему стало плохо?

- Наверное, Евдокия Дмитриевна, моя хозяйка. Я спал.

- Вы, значит, не помните, что с ним было?

- Откуда! Узнал только наутро.

- Вы спали и ничего не слышали?

- Не слышал. Проснулся только утром.

- Хорошо. Станислав, какие взаимоотношения были в семье Залесских?

- По-моему, они отлично умели жить вместе, хотя и любили друг друга...

Я посмотрел на него почти с удивлением. Откуда у молодого парня такая формулировка?

- На основании чего вы это заключаете?

- Я доверяю прежде всего своим чувствам.

- Видите ли, для протокола чувства - вещь в какой-то степени нематериальная...

- А мне кажется, это, самое главное, - сказал он твердо.

- Хорошо. Давайте дальше. Вы, наверное, говорили с Залесским о жизни?

- Очень много.

- К примеру, как он относится к супружеской измене?

- Вы меня извините, но это мещанские разговоры.

- Понимаете, нам все-таки придется остановиться на данном вопросе... важном для следствия. Как он относился к этому?

- По-моему, широко, по-современному...

- Конкретнее. Говорил ли он вам о том, что подозревает жену? Его реакция на это?

- Нет, он не подозревал ее. Следовательно, какая может быть реакция? Помню, ее уже увезли в район, он сидел на крыльце и выступал: "Зачем она это сделала?

Главное - жизнь. Все можно понять и простить. Зачем она это сделала..." Думаю, для него превыше всего было счастье Ани. Ну, а если изменила, что ж, жизнь есть жизнь.