Следователь по особо важным делам

Но все же его приезд настораживал. "Коробейник" явился к Залесским с определенной целью. При этом хотел остаться незамеченным. С честными намерениями приезжают открыто.

Ночной визит был очень важен для гостя. Появление его было неожиданным для Залесских. Во-первых, в Крылатое он приехал впервые. Если б не впервые, то зачем ему называть шоферу адрес? Он бы сам. показал дорогу или сошел в другом месте, на шоссе. Во-вторых, знай о его приезде супруги, Валерий уж, во всяком случае, встретил бы его непременно. И скорее всего-в-Североозерске, принимая во внимание то обстоятельство, что приезд гостя пытались- скрыть.

Зачем он приезжал? Почему так таинственно и скоропалительно уехал? При этом он знал, что его визит продлится буквально несколько часов.

"Коробейник" посещал супругов раньше ("Опять этот тип приехал"). Может быть, в Вышегодске? Нигде больше Валерии и Аня вместе не жили.

И еще я много думал о предсмертном письме, которое, ей-богу, лучше бы не существовало вовсе. Только все закугывало. Запутывало-то запутывало, если концы не сходятся с концами. А когда все станет на свои места, простота выявится необыкновенная.

Письмо бросалось в глаза при первом знакомстве с делом. На него обратил внимание и Иван Васильевич, судя по отметкам карандашом. Оно мало походило на обычные записки, оставляемые теми, кто в порыве отчаяния или депрессии лишал себя жизни. Как правило, предсмертные письма несут на себе печать душевного расстройства. Слова положены на бумагу неровно, мысли неясные, лихорадочные, обрывистые. И мало фраз. Конечно, случаются и обстоятельные объяснения, но чрезвычайно редко.

Последнее письмо Ани Залесской, странное и необычное для самоубийцы, держало меня в состоянии недоверия и поиска: И до сих пор смущало ум, вносило путаницу в любые мои построения, оставаясь непостижимым.

Во всяком случае, сидение в Крылатом себя исчерпало.

Надо расширять географию своих действий. Первое-постараться отыскать ночного гостя Залесских. Второе - более тщательно исследовать это злополучное письмо. Как говорится, во всех ракурсах. А это можно было сделать только в Москве. И вот я решил отправиться в столицу...

До Североозерска мы с Ищенко ехали вместе, В машине у нас произошел любопытный разговор.

- Между прочим, - сказала она, - дочь Савелия Фомича, Клава Шамота, работает на кроликовой ферме...

Я уже достаточно изучил старшего лейтенанта. Она мне никогда не сообщает того, что не имеет никакого отношения к нашей работе. И главное, я теперь разбирался в интонации моего помощника. О дочери сторожа она сказала как-то туманно.

- Ну и что? - спросил я, не понимая сначала, куда клонит Серафима Карповна, но чувствуя подвох.

- Работает недавно. Кролики в совхозе-новое дело...

- Молодец все-таки Мурзин. Еще одна статья дохода в хозяйстве.

- Я слышала, большие потери...

- Кролики, я читал, очень подвержены всяким болезням. Очень капризное животное.

- Да нет, болезни, говорят, опять же здесь ни при чем... Мясо у них вкусное. Да и шкурки красивые... Клаву заметили на североозерском базаре.

Больше она ничего не сказала. Но и этого для меня было достаточно. Я вспомнил вечер, когда, расчувствовавшись и размякнув от "Степной украинской", нахваливал жаркое, которым с такой охотой угощал меня сторож.

Шапку из кролика...

Можно поздравить достопочтенного следователя, Представляю, если бы финал состоялся в народном суде. Советник юстиции Чнкуров проходит свидетелем. В качестве ценителя жареного кролика "по-крылатовски" и обладателя шапки из ворованного материала.

Но Серафима Карповна преподнесла мне еще один сюрприз:

- Говорят, Савелий Фомич свой забор переставил.

Всего метра на полтора. Глядишь, почти полсотки у соседа оттяпал... ,

- У Шавырипа? -спросил я.

- У него, - Ищенко улыбнулась. - Вы тоже знаете?

Что мне было отвечать? Теперь-то я понял, почему хитрый старик просил вызвать в качестве свидетеля своего соседа. Запугать. И почему тот так боялся на допросе. Ну и жох этот Савелий Фомич! И подъехал как: чаек с мятой, сочувствие, лекарствами народными соблазнял... Это ж надо: из ничего пытался создать себе положение! Разносил повестки...

- Мои смеялись, - продолжала старший лейтенант.

"Мои" - это у кого она останавливалась. - Он в жизни в поле не выходил. То почтальоном, то банщиком, то сторожем... Все удивляются, за что ему дирекция премию выдала...

Короче, окрутил меня Савелий Фомич вокруг пальца.

- А вы хоть Линёву рассказали про Клаву Шамоту? - спросил я.

- А это он мне сам рассказал.

Я дал себе слово, если опять надо будет ехать в Крылатое, от услуг сторожа отказаться насовсем...