Следователи Петра Великого

Что бы там ни было, Петр I положительно оценил работу Егора Пашкова в качестве следователя. 1 января 1719 года Егор Иванович был произведен в капитаны^{648}.

Щедрой оказалась государева награда Е. И. Пашкову за участие в следствии по делу Матвея Гагарина. Из конфискованного имущества повешенного князя Е. И. Пашков получил в Шацком уезде «село Благовещенское с деревнями», состоявшее из 121 двора и населенное 654 (!) крестьянскими «душами» только мужского пола^{649}.

Три с небольшим года спустя император доверил гвардии капитану Е. И. Пашкову высокий государственный пост: 7 февраля 1722 года он был назначен первым прокурором Военной коллегии^{650} — ведомства, управлявшего сухопутными войсками империи.

Учрежденная в январе 1722 года прокуратура тогда представляла собой исключительно орган надзора, не наделенный никакими уголовно-процессуальными полномочиями^{651}. Тем самым основной задачей Егора Пашкова являлось установление соответствия актов, издававшихся Военной коллегией, нормам действовавшего законодательства. Сложность этой задачи заключалась не только в том, что Егор Иванович отнюдь не был знатоком практического законоведения, но и в том, что де-юре под надзором гвардии капитана оказался не кто иной, как президент Военной коллегии генерал-фельдмаршал, «полудержавный властелин» А. Д. Меншиков.

Поэтому не приходится удивляться, что на протяжении 1722–1725 годов Е. И. Пашков — в отличие от прокуроров почти всех остальных коллегий — не внес в Правительствующий сенат ни единого (!) протеста на какие-либо нормативные или распорядительные акты Военной коллегии. Подобную позицию Егора Ивановича понять, впрочем, несложно: решиться конфликтовать с всесильным в ту пору Александром Даниловичем мог разве что душевнобольной или крайне наивный человек, излишне обнадеженный туманной перспективой «государевой милости»[128]

. Егор Иванович определенно не являлся ни тем ни другим.

Однако, оказавшись весьма пассивным представителем прокурорского надзора, Егор Пашков проявил себя в эти годы как бесспорно выдающийся следователь. Вернуться к следственной деятельности Егору Ивановичу довелось в связи с «делом фискалов».

Возбуждение дела произошло после того, как в руки Петра I попало обращение жителя Ярославля И. И. Сутягина, содержавшее многочисленные обвинения против ярославского провинциал-фискала С. Ф. Попцова. 20 марта 1722 года секретарь императора Алексей Макаров направил генерал-прокурору Сената П. И. Ягужинскому письмо, в котором передал высочайшее указание, чтобы обвинения, выдвинутые против провинциал-фискала, «изследовали в Сенате или особливо в вашей канторе»^{652}.

Не имея никакого опыта ни судебной, ни следственной деятельности, Павел Ягужинский принял вполне резонное решение поручить расследование кому-либо из нижестоящих прокуроров, более сведущих в уголовном судопроизводстве. 22 июня 1722 года генерал-прокурор распорядился передать следствие по делу С. Ф. Попцова прокурору Военной коллегии Егору Пашкову. Первые строки распоряжения, адресованного «благородному господину прокурору», гласили: «Его императорское величество указал по челобитью ярославца посацкого человека Ивана Сутягина… взяв о том дела из Ярославского надворного суда, изследовать особо у прокурорских дел…»^{653}

При этом не исключено, что ключевая фраза распоряжения — «изволте те дела взять к себе и по них следовать» — означала попытку Павла Ивановича вообще передать дело Саввы Попцова из генерал-прокуратуры в прокуратуру Военной коллегии. Впрочем, такая попытка (если она действительно имела место) не встретила понимания у главы государства.

В итоге организация следствия над Саввой Попцовым оказалась перестроена, но не совсем так, как, вероятно, замышлял П. И. Ягужинский. С июля 1722 года в правительственном делопроизводстве замелькало наименование «Канцелярия генерала-лейтенанта и генерала-прокурора Павла Ивановича Ягушинского да лейб-гвардии капитана Егора Ивановича Пашкова».

Другими словами, в генерал-прокуратуре империи образовалось новое структурное подразделение, особая следственная канцелярия под руководством генерал-прокурора. В свою очередь, Егора Пашкова можно признать первым следователем прокуратуры России, прямым предшественником тех следователей, которые трудились в следственных подразделениях прокуратуры в 1928–2007 годах.

С появлением Е. И. Пашкова расследование активизировалось. К началу августа 1722 года выявилось 28 эпизодов обвинений против С. Ф. Попцова — от укрывательства им беглых солдат до умышленного убийства. 21 августа, рассмотрев обобщающую выписку по материалам дела, следственная канцелярия вынесла постановление подвергнуть Савву Попцова пытке^{654}.