Следственная некромантия

- Это тебе так кажется, - пожал плечами Ирвин. – Я просто прошу тебя принять двух людей с прекрасным высшим образованием на работу в летний колледж, в котором в прошлом году, напомню, две двадцатки проработал дворовой пёс. А в позапрошлом пытались устроить дикого кабана в качестве заколдованного ученика, но, благо, в дело вмешалась профессор Ольи.

Он наконец-то отпустил своего отца и теперь стоял, скрестив руки на груди. Гневный взор, направленный на профессора Куоки, очевидно, был впечатляющим, потому что несчастный Толин не знал, куда девать глаза. Ему совершенно не хотелось принимать на работу Лилиан, да что там, и думать о присутствии этой девушки в составе то ли преподавателей, то ли собственной семьи было неприятно, но сыновий твёрдый взгляд, кажется, не оставлял выбора.

- Ты подталкиваешь меня к должностному преступлению…

- У тебя в серванте три бутылки настойки на травах. На наркотических травах, - безапелляционно ответил Ирвин. – И сегодня вечером вы собирались распивать их с профессором Рюко.

- Ну, не сегодня… - смутился Куоки, тем самым подтверждая, что сын попал как раз в точку. – Ну ладно, ладно! Коль уж ты так сильно желаешь устроить свою протеже на работу и самому потрудиться на благо НУМа, идите, оформляйтесь. На летний выезд отправляемся послезавтра, там вас расквартируют в преподавательские комнаты… И разберёмся. Но хотя бы свидетельства личности придётся принести! И дипломы!

Кажется, Куоки надеялся на то, что у его сына или у невестки не окажется хотя бы одного из двух, разумеется, обязательных документов, но, наблюдая за тем, как Ирвин методично телепортирует названные бумаги, Толин попрощался с надеждами на приятный ему вариант разрешения конфликта.

Нет, всё-таки, налаживать отношения с сыном надо было немного раньше, чем он изволил за это взяться…

Глава седьмая

Летний выезд колледжа при НУМе был радостным событием. Радостным не для университета, на плечи которого падала ответственность за всех одарённых детей, не слишком хорошо контролирующих свой дар, не для самих учащихся, хоть и предвкушающих шалости, но остерегающихся грозных магов-преподавателей, каждый год обещаемых всё новым и новым ребятам, а для их родителей. Расставаясь с чадами, регулярно что-то разбивавшими, уничтожавшими, случайно запускавшими заклинания расщепления или что-нибудь ещё в этом роде, они вздыхали с облегчением, махали руками, провожая своих детей и отправлялись отдыхать.

При лагере, где должны были располагаться дети, существовало и здание для взрослых. Там обычно поселялись преподаватели, но предполагались так же комнаты и для родителей, если кто-нибудь из них изъявит желание сопровождать деток и продолжать их контролировать. Ирвин подозревал, что желающих подобного рода будет мало, но когда понял, что их всего-навсего четверо, несколько взгрустнул. Почему-то у него было отвратительное предчувствие, что вся сия затея добром точно не закончится.

Наверное, сказывался многолетний опыт работы следователем…

Детей же оказалось куда больше, где он рассчитывал. Среди них можно было встретить и совсем уже взрослых, лет шестнадцати, отвратительно контролирующих собственный магический дар, и помладше, в возрасте от десяти до двенадцати, и даже несколько восьмилетних. Младше не разрешалось, точнее, ставилось требование, что к детям должны быть приставлены родители – наверное, это и были те несчастные, сбившиеся на родительской полянке.

Тех, кто ещё не отметил своё тринадцатилетние и не мог считаться магом с полноценным первым уровнем доступа, оберегали специально нанятые преподаватели из магических школ. К тем детям допускались лишь люди с соответствующим образованием, не только магическим, а и педагогическим, и Ирвин благодарил небеса, что у него такого допуска не было. Потому что единственным желанием, что сейчас крутилось у него в голове, было шарахнуть по надоедливым визгливым детям каким-нибудь сверхопасным и сверхсильным заклинанием, которое погрузит их на ближайшие три двадцатки в глубокий, спокойный и нисколечко не угрожающий здоровью сон.

Основная масса учащихся всё-таки была подростками. Эти гордые и совершенно неконтролируемые молодые маги, уже обретшие возможность колдовать открыто и вынужденные обуздывать дар, прежде рвавшийся на свободу стихийно, судя по всему, торжественно клялись замышлять только нехорошее, портить нервы преподавателям и измучить каждого, кто подвернётся им под руку. За те десять минут, прошедших с той поры, как они переместились на полянку, Ирвин успел пригасить как минимум три взрывных заклинания, и их авторы явно не понимали, что ж за зараза такая блокирует магию.

- Ты видела этого некроманта? – в очередной раз швырнув предупреждающей искрой в мальчишек, пытавшихся поджечь телепортационный артефакт, Ирвин повернулся к жене. – Надо будет проверить здесь магическую обстановку и незаметно прицепить на него следящий маяк.