Следственный тупик

– Помощи. Мы в отчаянии. Видишь ли, когда-то у нас действительно был демиург. Самый лучший, самый мудрый, самый добрый. У нас было все, чтоб мы были счастливы, но мы были несчастны. – Василь Иваным по-стариковски пожевал губу и продолжил – Он создал этот мир и нас. Но нам казалось, что остальных он любит сильнее, хотя мы были наделены большей силой. Это раздражало. Тысячелетия слепой ненависти ослепили нас. Мы стали доказывать, что никто, кроме нас не достоин его внимания. Стали провоцировать войны, грабежи, убийства. Брат пошел на брата, отец на сына… Наши проповеди победили заповеди. Мы торжествовали и праздновали близкую победу. Последний шаг – отобрать у живущих возможность общаться с богом. И мы почти уничтожили камни.

Я задержала дыхание, слушая, как Василь Иваныч рассказывает, как признается в своих ошибках, как оголяет душу и сердце, как раскаивается.

– И? – поторопила я его.

– И наш бог отказался от нас.

– Он бросил и вас и тех, кто живет на планете?

– Нет. Он даровал нам власть над ними. Это почти взорвало жизнь у нас под ногами. Но вот незадача, жизнь всего что есть на планете стала тесно связана с нами. Мы были вынуждены начать проявлять заботу. И знаешь, это оказалось волшебным.

– Волшебным?

– Да. Нам пришлось каждый день к чему-то прикасаться, что-то менять, и стало невозможно не любить то, что практически является частью тебя.

– Зачем же вам бог?

– Зачем? Сказать спасибо. Нас практически вывернули и подвергли молекулярной химчистке, вытравив всю грязь. И еще… Еще мы бесконечно скучаем.

– Как же я вам помогу?

– Ты не из нашего мира. Мы думаем, мы надеемся, что ты можешь позвать его и он услышит, придет. – его глаза загорелись, напитались ожиданием чуда и смотрели на меня с надеждой, с затаенной мольбой.

– Ну… Это не опасно?

– Не должно быть.

– Хорошо! Говори, что делать. – Понятно, что с моей стороны это было откровенным безрассудством. Но вот уж такая у русских женщин особенность, быть в сложные времена мужиком.

– Позови его. Закрой глаза и позови.

– Но я же не знаю, как его зовут.

– Закрой глаза.

Я улыбнулась, прикрыв глаза и представляя себе лето. Ведь лето это начало жизни, обнуление всего, что было и пробуждение надежд. Меня уносило к солнцу, к теплому ветерку, аромату цветущего поля и шелесту листвы.

В какой-то момент я открыла глаза, напротив меня стоял мужчина, с бесконечно добрыми глазами, окруженными лучиками морщинок, в белом, как утреннее молоко у молочника, костюме, мерцающим на солнце. Белым, как облако на летнем небе, как иней на морозном окне. Я смотрела на него и мое дыхание застывало в воздухе от восторга, который пронизывал каждую клеточку тела. В груди защемило, как после долгой разлуки, когда вдруг встретил того, кого долго искал, ждал… любил?

– Ты?

– Я.

Эпилог

Василь Иваныч сидел на моих коленках, заячьей страхолюдиной и болтал лапками.

– Так я не поняла, я сейчас жена настоящего демиурга и могу делать все, что захочу?

– Ага.

И домой сгонять?

– Ага.

– И тебе распоряжения выдать?

Заяц поперхнулся и посмотрел на меня с обидой.

– За последние шесть секунд, ты, моя дорогая, открылась с новой стороны. – а на лице прям мука недельного запора. – Я думал, что мы друзья! А друзьями не помыкают. Нам же не нужна конфронтация?

– Согласна, не нужна. – немного подумав, ответила на его обличительный пассаж. – Слушай, а зачем камни эти нужны были?

– Как зачем? Чтобы твой муж вернулся! Точнее, чтобы он услышал нашу просьбу о возвращении! Он же ж психанул и ушел! Все! Мир стал похож на проекцию ада!

– Да ну?

– Ну да! Не для жителей, конечно, а для нас! Ты хоть представляешь, что нам пришлось пережить? Сколько всего на нас свалилось? – Василь Иваныч в азарте вскочил, и глаза мои оказались на уровне его пупка. Чувствовала себя, как на минном поле. Миллиметр вниз, и на моей репутации можно ставить крест.

– Ты, это, сядь! Успокойся, погрызи чего. – предложила я зайцу, который не на шутку завелся. – Я все поняла! Но сейчас-то, все хорошо?

– Да! Ты наша спасительница! – и изобразил на морде оргазм избежавшего казни.

В комнату вошел мой любимый муж, окинув наш дуэт скептическим взглядом.

– Что на этот раз? Солнце мое, прошу тебя, не ввязывайся больше в авантюры с элементалями. Я не просто так их наказал. Надеюсь, они сделали выводы. – мужчина строго посмотрел на зайца, а тот, в совершенстве овладев техникой мгновенной скорби, изобразил на лице раскаяние. Я хрюкнула от сдерживаемого смеха.

– Я сейчас вообще только стихи пишу! – парировал Василь Иваныч.

– А прочтите нам, уважаемый, что-то из неизданного. – в глазах моего мужа заплясали озорные огоньки, в углах глаз появились морщинки, губы дрогнули, скрывая улыбку.

Василь Иваныч нахохлился... Время замерло, стихло пение птиц, пропали запахи...

– Ну, что ж. Тогда позже. Демиург развернулся ко мне. – Любимая, я обещал тебе, что ты сама можешь выбрать пары для своих друзей. Пойдем, время пришло. Принимай командование.