Следствие, которое ищет убийцу

Он кивнул, улыбнулся, помахал обеими руками, послал воздушный поцелуй Кэтрин Райли, и все, о чем он мог думать, это о том, что был только один путь со сцены, который был прямо по корридору в коридор за тем местом, где Морган будет ждать — должен был быть.

И тут ему пришло в голову, что это не совсем так. Он повернулся и пожал руку Первой скрипке, прошел мимо него и приблизился к перилам. Внизу, двенадцатью футами ниже, был проход, ведущий в коридор Арены.

Он наклонился вперед, махая первой линии Прохожих. — Ты действительно слишком, — крикнул он. «Слишком красиво для слов. Я не думаю, что смогу вынести больше.»

Он поставил одну ногу на поручень и просто исчез из виду, вниз, в проход. Раздалось несколько криков, внезапный шум, но он благополучно приземлился, хлопнула входная дверь, и он исчез.

А потом был только смех и бурные аплодисменты, все присоединились, даже оркестр, к тому, что, несомненно, было самым неортодоксальным уходом со сцены крупного артиста, которого когда-либо видели в долгой истории Королевского Альберт-холла.

Коридор Арены был пуст, но в любой момент люди могли хлынуть в коридоры на каждом уровне здания, направляясь к барам во время перерыва. Третья выходная дверь вывела его на лестницу, ведущую к заднему входу.

Гарри Бейкер разговаривал с двумя полицейскими в форме в фойе внизу. Микали мгновенно узнал его, повернулся и пошел обратно вверх по лестнице.

Может быть, он ошибался? Что Морган все-таки поступил разумно? Он поспешил по коридору Арены, все еще пустынному, и направился к выходу, ведущему к кабинету привратника сцены и входу для артистов.

Добравшись до него, он осторожно огляделся и увидел двух полицейских в форме, стоящих внутри, прячась от дождя, чего он никогда раньше не видел за все время своего пребывания в Альберт-холле.

Этого было достаточно. То шестое чувство, которое так долго поддерживало в нем жизнь, чуя опасность, как какой-нибудь зверь в джунглях, подсказало ему, что он в большой беде.

Он повернулся и поспешил обратно по коридору Арены, странная, элегантная, одинокая фигура в белом галстуке и черном фраке, а мгновение спустя Андре Превен и целая толпа людей в вечерних костюмах появились из-за поворота впереди и устремились на него.

Через секунду он был окружен взволнованными поклонниками. Превин сказал: «Что ты пытался там сделать? Сломать себе шею? Это был уникальный способ покинуть сцену — даже в последний вечер выпускного вечера». 

«Просто пытаюсь добавить к традиции свой маленький вклад», — сказал Микали.

«Ну, они все ждут тебя в комнате принца-консорта. Герцогиня Кентская, посол Греции, премьер-министр. Сделано не для того, чтобы заставлять их ждать. Превин рассмеялся. — Это Англия, ты же знаешь.

Он взял Микали за локоть и решительно повел его по коридору.

Лестница, ведущая в комнату принца-консорта, была забита людьми, и Кэтрин Райли пришлось приложить все силы, чтобы пробиться сквозь нее. Она, наконец, дошла до стеклянных дверей и обнаружила, что путь ей преградил швейцар в униформе.

— Приглашение, пожалуйста, мисс.

— У меня его нет, — сказала она. — Но я личный друг мистера Микали.

— Как и многие другие люди сегодня вечером, мисс. — Он указал на переполненную лестницу, и группа студентов начала кричать: «Микали! Mikali!»

За стеклянными дверями она могла видеть зал, заполненный элегантно одетыми женщинами, мужчины в основном были в вечерних костюмах, за исключением старшего суперинтенданта Гарри Бейкера в темно-синем костюме, стоявшего спиной к двери.

Она протянула руку за портьеру и постучала по стеклу. Пока носильщик удерживал ее, Бейкер обернулся. Он серьезно посмотрел на нее на мгновение, затем открыл дверь.

— Все в порядке, я разберусь. Он взял ее за руку и повел в угол лестничной площадки. «Это бесполезно, доктор, ему конец. Для тебя больше ничего нет.»

— Я знаю это, — сказала она.

Он стоял там, уставившись на нее сверху вниз на мгновение, а затем он сделал удивительную вещь. Он нежно пригладил ее волосы одной рукой и покачал головой.

«Женщины. Вы все одинаковые. Ты никогда не учишься, не так ли?»

Он открыл дверь, отошел в сторону и жестом пригласил ее войти.

Эдвард Хит, премьер-министр Великобритании, сам был музыкантом незаурядных способностей, и он с энтузиазмом пожал руку Микали.

«Весьма необычно, мистер Микали. Ночь, которую нужно запомнить.»

— Что ж, благодарю вас, сэр.

Микали пошел дальше, ведомый Превином к герцогине Кентской, которая была такой же очаровательной и знающей, как всегда.

«Я не думаю, что вы записывали четвертую часть Рахманинова вместе, не так ли?» — спросила она.

Превин улыбнулся. «Нет, мэм, но я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что после сегодняшнего выступления Джона это упущение должно быть исправлено в самом ближайшем будущем».

Микали оставил их разговаривать и пошел дальше, пожимая десятки рук. Он сделал паузу, чтобы поговорить с послом Греции, на самом деле не понимая, что тот говорит, его глаза беспокойно блуждали по комнате, наполовину ожидая увидеть изуродованное лицо Моргана, смотрящее на него из толпы.