Следствие по делу Воланда

Слово «впоследствии» повторяется еще раз и довольно скоро в той же главе, чтобы читатель обратил на него внимание. Повторяется же оно еще раз, когда тот впервые знакомится с неизвестным консультантом (Воландом): «Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй – что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было», а затем заключается следующее: «Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится». Ни одно из приведенных описаний Воланда Ивана не удовлетворило, и, поскольку тот сам лично его видел, автор приводит собственное описание неизвестного: «Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой – золотые». И как же тут было не удержаться и не дополнить описание Воланда собственными воспоминаниями? Ведь никого, кроме него и Берлиоза, там не было: «Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец». Словом, запомнился ему иностранец полностью. Особенно примечательно это замечание автора: «Рот какой-то кривой». Не похоже ли оно на высказывание поэта, на которого «иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление»?