Следствие продолжается. Финал Краба

Преступник шел впереди. В трех метрах от него, с пистолетом в руке – Майский. Когда вышли на аллею, лейтенант разрешил опустить руки и держать их за спиной. На шоссе, ведущем к городу, снова заставил поднять руки. Расчет был прост: любой водитель или встречный, увидев их, обязательно остановится. Но ни одной машины не появилось. Так и пришли они в отдел милиции: один – с поднятыми руками, второй – в трех метрах сзади с пистолетом в руке.

Как радовался тогда Майский! Придя домой, он не мог спать. Один задержал опасного вооруженного преступника. Еле дождался утра! И каково же было его удивление, когда Ветров, сдержанно похвалив за смекалку, резко отчитал за то, что он пошел на кладбище один, то же сказал и генерал Романов. Сначала Майский обиделся, но когда был объявлен приказ по управлению о его поощрении, понял, что так рисковать он не имел права.

После того случая прошло немного времени, а как изменились поведение и характер Майского! Он стал зрелым оперативником…

«Пойду-ка посмотрю, как там у них», – решил Майский. Приблизился к поляне, осторожно выглянул. Под одним кустом, обняв подругу, спал Логацкий, под другим растянулся Бусел со второй девицей.

Майский направился к шоссе. Стрелки часов приближались к шестнадцати. Вышел из лесу и сразу увидел своих. Они приехали на микроавтобусе. Водитель ковырялся в моторе, а четверо, среди них Ветров и Осипов, как и положено пассажирам, сидели на траве. Ветров, увидев Майского, направился к нему.

– Все в порядке, товарищ майор. Спят, намаялись, бедные. Знаете, как трудно пить водку в такую жару?

Ветров возвратился к машине.

– Хватит, Миша, ремонтом заниматься. Езжай на пост ГАИ, – и, повернувшись к Майскому, предложил: – Давай, Сусанин, веди!

– Знаешь, как я переволновался, когда ты один уехал? – шепнул Осипов, когда вошли в лес. – Хотел за трамваем бежать.

– А чего волноваться? Что, я в пустыне остался? Вокруг же люди.

На полянке – без изменений. Ветров, оставив одного работника милиции наблюдателем, остальных отвел к тому месту, где только что лежал Майский. Здесь можно было говорить.

– Наша цель – установить фамилии девушек, друга Логацкого. Будем вести за ними только наблюдение. Придется каждого провожать до дому. Но чтобы они не видели вас в лицо. Задача ясна?

Все закивали головами.

– Вот и хорошо, – сказал Ветров и, бросив взгляд в сторону кладбища, неожиданно рассмеялся: – Майский, припоминаешь святое место?

– Да, – смутился лейтенант. – Когда лежал здесь, ожидая вас, вспоминал.

Осипов и Лукашик заулыбались: им этот случай рассказывали на занятиях. Ветров, который был сегодня в хорошем настроении, делал вид, что не замечает смущения молодого оперативника.

– Да, попало тогда нашему Александру на орехи, – помолчал и, как-то сразу сделавшись серьезным, продолжал: – В нашей жизни бывает так, что единственная ошибка может стать и последней. Об этом, по-моему, нужно помнить каждому, особенно молодым. Нельзя быть беспечным. Ведь мы еще сами не знаем, с чем и с кем придется встретиться. А что они на все способны, свидетельствуют эти дерзкие нападения на магазин и тир. – И неожиданно изменил тему разговора: – Ну а к кладбищам я еще с детства питаю неприязнь.

– А у кого они могут вызывать любовь? – улыбнулся Осипов.

– Это так, – согласно кивнул Ветров и лег рядом с Майским. – Хорошо! А ведь как не хватает нашему брату вот таких, хотя бы нескольких, часов бездействия, чтобы притронуться к матушке-природе, отвлечься!

– Как вы думаете, Игорь Николаевич, сколько еще людям придется бороться с преступностью? – спросил Майский.

– Сколько, спрашиваешь? К сожалению, долго. Ты это не хуже меня знаешь. Но уже сегодня мы с тобой можем сказать, что преступники, да и характер преступлений, меняются. Сейчас другая перед нами стоит задача – не только вылавливать воров, призывать к порядку хулиганов, но и быть воспитателями. А это ничуть не легче.

Ветров повернулся к Осипову:

– Смени Лаврова, – как бы он там, глядя на спящих, сам не уснул.

Майский проводил взглядом друга, повернулся к Ветрову:

– Игорь Николаевич, вы сказали, что с детства питаете к кладбищам неприязнь. У вас, наверное, случай какой-то был?

Ветров задумчиво посмотрел в сторону кладбища.

– Да, ты прав, был у меня в детстве неприятный случай. Сам знаешь, как надолго остается в памяти увиденное в таком возрасте.

– Расскажите, Игорь Николаевич.