Следствие продолжается. Финал Краба

Ловкий сел в поезд. Осипов – за ним. Вышли через несколько станций.

Ловкий свернул к дачам. Осипов – следом. Километра через два углубились в лес. Лейтенант осторожно, стараясь не шуметь, шел параллельным курсом. Лес кончился. Прямо на опушке – несколько дачных домиков. В один из них и вошел неизвестный. Осипов пристроился на траве у подножия небольшой сосны и стал наблюдать.

Вечерело. Темнота в лесу наступает быстрее, и вскоре Осипов с трудом видел двор дачи. Когда в домике зажегся свет, лейтенант залег между грядками, недалеко от входа. Все его внимание было приковано к входной двери, и он не заметил, как между сосен промелькнули две фигуры.

В окнах домика погас свет, и на крыльце появился человек. Лейтенант узнал Ловкого. Вышел он за калитку, углубился в лес. Осипов бесшумно двинулся за ним. Ловкий закурил, и Осипову стало легче. По папиросному огоньку, словно маяку, хорошо ориентироваться.

Где они находились и в каком направлении двигались, Михаил не знал. Но для него это не имело значения. Главное – не упустить, продолжать наблюдение. Плохо только, что в такой темноте ничего записать в блокнот не удастся.

Следуя за Ловким по темному и от этого казавшемуся пустынным лесу, Осипов понял, что допустил сегодня две большие ошибки: первая – прекратил связь и не вызвал помощь, вторая – не взял оружия. Невольно вспомнил Ветрова и начальника управления. «Ох, и влетит мне». Но отогнал эту тревожную мысль: «Ничего. Как выложу похождения Ловкого, адресочки, которые он посетил, поймут, что Михаил Осипов хоть что-то стоит и тоже не лыком шит».

Ловкий бросил сигарету. Ночь, как назло, выдалась темная. К вечеру небо затянулось тучами, и сейчас на нем – ни звездочки. Ловкий, одетый в темное, почти сливался с деревьями. Осипов ориентировался лишь по шуму его шагов. Не видел и не слышал лейтенант, что за ним в десяти метрах следуют два человека. Он был поглощен только Ловким.

Впереди замелькали редкие огоньки. Значит, скоро лесу конец. И действительно, минут через пять Осипов вслед за Ловким оказался на опушке. Прямо через поле Ловкий направился к неосвещенному дому. Лейтенант, казалось, не дышал, готовый в любую минуту залечь, двигаться следом. Ловкий открыл калитку, прошел вдоль стены длинного дома и скрылся за углом. Осипов – за ним. Ловкий повернул к другому строению и тут же пропал. «Сарай, – догадался Михаил, – там, наверное, тайник».

Быстро преодолел расстояние, обогнул угол – никого. Прошел вдоль стены. Впереди чернело второе строение. Где же Ловкий?

И тут Осипов услышал за спиной шаги. Оглянулся. Приближались двое. С другой стороны – еще двое.

«Засада?! Почему же они так медленно идут… Не знают, что я без оружия». Михаил вытащил из кармана радиостанцию, блокнот с дневными записями, нагнулся, положил все в траву, поближе к стене. Лихорадочно пошарил вокруг. Хотя бы камень попался! Но руки ощущали только сочную густую траву.

Поднявшись, сделал несколько шагов в сторону, подальше от радиостанции и блокнота. А четыре человека, по два с разных сторон, – ближе и ближе. Один из них громко спросил:

– Кто здесь ночью по чужим дворам шляется?

Вспыхнула надежда: вдруг и вправду хозяин вышел. Но… зря. Ловкий в этот тупик не заведет.

– Не шляется, а заплутал, – стараясь быть спокойным, ответил, – ищу дорогу на шоссе.

Почти одновременно с двух сторон вспыхнули фонари. Ослепленный, лейтенант не увидел, как сзади приблизился один. Глухой удар по голове, и тут же острая боль в спине.

Осипов со стоном упал на траву.

Поиск продолжается

Два часа ночи. Ветров с группой оперативников обшарил, казалось бы, все дворы домов, расположенных по Коллективной и близлежащим улицам. Безрезультатно. По тревоге был поднят гарнизон, перекрыты выездные пути. С помощью собак прочесывались парки, скверы, пустыри, проверялись канализационные колодцы… По указанию генерала несколько машин с радиостанциями расположились в десяти – пятнадцати километрах от города, прослушивали эфир. Это на случай, если маломощная карманная радиостанция Осипова не достает до города. Шел интенсивный поиск пропавшего работника милиции.

Генерал Романов, переговорив с прокурором города, дал указание не отпускать пока Черепнина и сам дважды беседовал с ним. Но тот стоял на своем. Его ответы и наглая ухмылка говорили сами за себя. Не имея ничего конкретного, правды от Черепнина не добьешься.

А город спокойно спал.

Я ранен, помогите!

Михаил очнулся. Долго смотрел в небо, на котором появились редкие звезды.

«Где я?»

Постепенно вспомнил, что с ним случилось. Попытался подняться, но острая боль в спине пронзила все тело и он с громким стоном опустился на траву. Дотронулся до головы – она в теплой и липкой массе.

«В голову и спину… сволочи…»