Следствие продолжается. Финал Краба

«Уважаемый Ионас! Ты уже, конечно, понял, что произошло на самом деле. Я возвращаю твой паспорт и хочу дать хороший совет. Денег своих ты уже, конечно, не вернешь, но не спеши идти в милицию. У тебя еще есть шанс оставить себе машину. Спросишь, каким образом? Спрячь машину и выжди год-два. Потом купишь разбитую или старую машину и таким образом заимеешь документы или достанешь номерные знаки. В вашей глуши можно сто лет ездить, и никто не спросит. Советую подумать, у тебя не все потеряно».

На конверте написал адрес Станкявичуса.

«Отправлю из какого-нибудь города», – решил и лег спать.

Машина в могиле…

Станкявичуса увидели во дворе. Хмуро ответил на приветствие и нехотя пригласил прибывших в дом. Беседу вел Ветров. Станкявичус отвечал сухо и односложно. Всем своим видом и поведением он старался показать, как ему надоели эти беседы.

– Скажите, сколько меня будут мучить? Откуда я знал, что он мошенник? На лбу не написано.

Чувствовалось, что Станкявичус недоговаривает.

– Товарищ Станкявичус, я хочу еще раз предупредить, что тот человек, которого вы знаете как Исаева, опасный преступник, совершивший несколько тяжких преступлений, и ваши показания ему на руку.

– Я сказал правду и больше ничего добавить не могу.

Ветров предъявил хозяину ордер на обыск, попросил Мейжаниса пригласить понятых. Осматривая сарай во дворе, майор надеялся найти хотя бы маленькую зацепку, которая могла привести к истине. У него даже мелькнула мысль, не разобрал ли Станкявичус машину на части.

Прошел час, второй. Ветров и помогавший ему Мейжанис облазили каждый метр огромного сарая, перерывая сено, перекладывая с места на место хозяйственные принадлежности. Ничего. Перешли во второй сарай. Он был больше первого, но внутри все было так же, как и в первом. Вдоль дальней стены до самого потолка наложено сено. Слева, у короткой стены, тоже пахучее сено, но его гораздо меньше.

Понятые, несколько смущенные тем, что им приходится присутствовать при такой неприятной процедуре у своего односельчанина, остались стоять у двери. Ветров взял двухметровый шест, проткнул сено. Почувствовал, как шест уперся во что-то плотное. Вскрыли – куча песка.

– Зачем вам песок в сарае? – удивился майор.

– Зимой пригодится. Тропинку посыпать у крыльца, у колодца. Вот и запасаемся, – спокойно ответил хозяин.

Майор продолжал осмотр. Но если раньше он шестом протыкал сено на уровне полутора метров и выше, то теперь становился на колени и у самого земляного пола метр за метром проверял стог. И снова шест уперся во что-то твердое. Игорь Николаевич кивнул Мейжанису головой. Когда разобрали сено, перед ошарашенными понятыми появилась «Волга». Она стояла в яме, прикрытая сверху сеном.

– Что же вы машину, как в могиле, прячете?

Станкявичус, опустив голову, молчал. Пока Ветров оформлял протокол обыска, Мейжанис сбегал к председателю колхоза и возвратился на тракторе «Беларусь». Вскоре машина была извлечена из ямы и вытащена из сарая.

Станкявичус, стыдливо пряча глаза, показал письмо Логацкого.

– А паспорт вам он прислал?

– Да. В этом же конверте.

Ветров взглянул на почтовый штемпель: Москва.

В Москве Логацкого искать нечего

Ветров, доложив Севидову о результатах командировки в Литву, заглянул к Савичу. После взаимных приветствий попросил:

– Володя, дай мне, пожалуйста, протоколы допросов. Хочу прочитать их.

– Как прочитаешь, принеси. – Савич протянул пухлую папку. – После обеда у меня четыре допроса.

Не успел Ветров просмотреть и десяток листов дела, как зашел Севидов.

– Телеграмма из Москвы. Прочтите.

Игорь Николаевич взял в руки бумагу.

«Произведенной проверкой установлено, что гражданин Станкявичус действительно прибыл в Москву самолетом из Таллина. Местонахождение его в настоящее время неизвестно. Розыск Логацкого продолжаем».

– Возвращая паспорт, Логацкий правильно рассчитал, что Станкявичус начнет колебаться. А это – еще несколько дней отсрочки. Конечно, искать сейчас Логацкого в Москве бесполезно. Он давно уже где-то далеко. Вся надежда на Майского, – рассуждал Севидов.

– Как он там?

– Нормально. Сегодня вечером связь с Тростником.

– Владимир Михайлович, что говорит Исаев?

– А что он скажет? Попал как кур во щи. Что приказывал Логацкий, то и делал.

– Как его здоровье?

– Идет на поправку. Удачно отделался.

– А как ведет себя жена Логацкого?

– Сейчас нормально. Говорит, что поняла все. Кстати, Хоревич взял пистолет во время очередного Люсиного романа.

– Любвеобильная особа, ничего не скажешь, – улыбнулся Ветров. – А родители ее как на все реагируют?

– Гимн милиции готовы петь, но выводов для себя не сделали. Горбатого могила исправит. Как ругались, так и продолжают, обвиняя друг друга во всех грехах. Ладно, знакомьтесь с делом, а я – на селектор.

Ветров продолжал чтение протоколов допроса. Исаев, Станкявичус, Стефанович, жены арестованных, сами преступники – сколько общего в их рассуждениях, взглядах на жизнь.