Следствие продолжается. Финал Краба

— Дай быстрее документы! Они в серванте. Если меня будут спрашивать, говори, не знаешь, где я. Никого из моих друзей не знаешь и не видала. Я найду тебя сам. Не трепись языком, — поучал он жену, лихорадочно натягивая на себя пиджак и распихивая по карманам патроны. — Если кто из наших будет спрашивать, скажи, пусть сматываются. Я сейчас забегу к Буслу, Гере и Махно. Если кого не найду и он придет сюда, скажи, жду на даче. Они знают, где она. Только смотри не проболтайся! А то ведь сама знаешь…

— Что я тебе, дура какая? Сама знаю, — ежась от страха, огрызнулась Люся.

Петр, не прощаясь, вышел из квартиры. Сюда он больше не вернется. Но это не волновало его. Голова занята другим: предупредить остальных.

Логацкий петлял по улицам, проскакивал через проходные дворы, подъезды. Забежал домой к одному из знакомых по базару — Кольке Шульге. Дал адреса Бусла, Герцовича, Костылецкого и Черепнина:

— Понимаешь, мы одно дело заделали, и всем надо немедленно смываться. Самому идти к каждому опасно: могут засечь лягавые. Ты же ни в чем не замешан. Если и засекут, то скажешь, что к другу поболтать пришел. Тебе ничего не сделают.

— А что передать?

— Скажи, пусть смываются. Буду ждать на даче.

Шульга ушел. Логацкий взял такси и поехал на окраину города. На одной из улиц вышел из машины, в гастрономе накупил полную «авоську» продуктов, в основном консервов. Он решил перебраться на дачу, которая принадлежала тетке жены, уехавшей с мужем в отпуск. Логацкий знал, где лежит ключ, и в последнее время вместе с друзьями частенько навещал этот тихий уголок. Ехать поездом или на машине к даче он не решился и, взвалив на спину тяжелую сетку, направился полем за город. Лучше сесть в автобус на ближайшей остановке.

Прощание

Гроб с телом Осипова поставили в клубе городской милиции. С утра здесь звучала траурная музыка. Сотни людей входили и выходили из клуба. Работники милиции, дружинники, друзья, знакомые пришли проститься с Михаилом. Ветров и Савич долго стояли у гроба, вглядываясь в лицо товарища.

Рядом с утопающим в цветах гробом на стульях сидели родители Михаила. Сухонькая старушка-мать, одетая во все черное, тихо плакала и гладила рукой по волосам сына. Опущенная голова, крепко сцепленные руки отца выражали скорбь; страшное несчастье свалилось на его седую голову.

Ветров хорошо знал родителей Осипова. Он не раз заходил к ним, беседовал. Родители гордились сыном.

Ветров помнил, сколько радости было дома, когда Осипов закончил милицейскую школу. Ветров тогда на машине подвез его, одетого в офицерскую форму, с лейтенантскими погонами, домой. И вот Михаил мертв. Сердце сжималось от боли, от ненависти к тому, кто поднял руку на этого молодого, по сути дела, еще не видевшего жизни парня. Ветров чувствовал во всем случившемся и свою вину. Еще и еще раз восстанавливал в памяти события, и хотя не находил ошибок, корил себя за то, что Осипов оказался один.

Надо во что бы то ни стало найти и задержать убийцу!

Лева

Карпов радовался удаче. Он ехал на такси в Ялту и уже в который раз благодарил судьбу, подбросившую ему в самолете пьяного соседа. Представил растерянность работников милиции, когда они разобрались, что перед ними вовсе не Карпов, и расхохотался. Водитель удивленно посмотрел на него.

— Вспомнил анекдот, который в самолете сосед рассказал, — смутившись, пояснил Карпов.

Водитель понимающе кивнул:

— Да, теперь такие анекдоты пошли, что диву даешься, как люди додумываются.

И они замолчали. В Ялте Карпов попросил остановить машину у ресторана. Ему и здесь повезло: Лева Белькевич работал в эту смену. Был он низкого роста, с круглым рыхлым лицом, одет неряшливо. Лева удивленно уставился на Карпова:

— Ты как здесь оказался?

— В гости к тебе заскочил. Сам ведь приглашал, — улыбнулся Карпов и, оглянувшись, предложил: — Сорвись на пару минут, поговорить надо.

— Хорошо. Жди в сквере напротив.

Лева пришел через несколько минут. Улыбаясь, спросил:

— Что, уже успел выступить, раз обо мне вспомнил?

— Догадливый ты парень, как я посмотрю. Да, надо отсидеться, вот и решил по старой дружбе к тебе податься.

— А что ты там отколол?

— Взяли магазин, тир, готовились на кассу, но на хвост наступили. Пришлось одного тихаря убрать. Какой кипишь после этого поднялся! Кстати, сюда должен Петька Логацкий приехать.

Лицо Левы сделалось озабоченным.

— Куда бы мне тебя пристроить? К себе не могу, месяц как женился. А ксивы есть?

— Какие там! — Карпов рассказал, как добыл паспорт на имя Лапцевича.

— Ладно, не дрейфь, что-нибудь придумаем, — махнул рукой Белькевич. — У меня тут есть надежные люди. Пристроим, да и Петьку примем. Пусть приезжает. Идем. Познакомлю с одним человеком.

И они направились к ресторану.

Жигальцова

Тростник пришел в цех, где работали Балашова и Жигальцова, после обеда. Начальник цеха, посмотрев удостоверение, встал из-за стола.

— Раков Сергей Алексеевич, — представился. — Присаживайтесь, товарищ майор.

Сели друг против друга за приставной столик. На мгновение возникло неловкое молчание.