Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

От награбленного золота он избавлялся на Арбате. И тут проявлял изворотливость. Не продавал каждое изделие в отдельности. Это рискованно, могут заподозрить неладное… Бандит выковыривал камни из оправы и отдавал благородные металлы в ломбарды по цене лома. Всего на Арбат он отвез три килограмма золота! Сдавал по 150 граммов, получая по 180–200 рублей. Немного для качественного благородного металла, но зато ни в одном ломбарде у него не спросили документы, не поинтересовались: откуда дровишки?

Еще один факт, свидетельствующий о том, насколько тщательно Корнеев продумывал каждый шаг. Проделанные ножницами прорези для глаз в купленной на Петровском рынке шапочке он самостоятельно обметал нитками. И здесь никому не доверял. А в таком деле, как вооруженный налет, мелочей быть не может.

Учитывая многоэпизодность и разбросанность преступлений по нескольким округам столицы, дело было передано следователю по особо важным делам Управления по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы Дмитрию Пчелкину. Он характеризует подследственного как скрытного, спокойного и хладнокровного преступника.

Из материалов уголовного дела:

«Корнееву свойственны эгоцентричность, неустойчивость интересов, требовательность к окружающим и истерическая реакция в неблагоприятных условиях. Однако указанные особенности психики не сопровождаются у него существенными нарушениями мышления, памяти, критических способностей, какой-либо психопатической симптоматикой и выражены незначительно, чтобы лишать его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими».

— Как и многие убийцы, — говорит Дмитрий Пчелкин, — Корнеев пытался симулировать душевный недуг. Он жаловался на «провалы в памяти», попытки объяснить случившееся своим «особым предназначением», нес какую-то ерунду про «совпадение чисел» и тому подобное. У него были даже попытки симулировать потерю речевого контакта. В какой-то момент он вдруг «онемел»… Но все это было напрасно. Бандит лишь получил репутацию симулянта и провокатора.

Корнеев действительно был одиночкой. Его специфический «талант» реализовался благодаря всевозможным «дежурным частям», «честным детективам», криминальным интернет-сайтам, таблоидам, смакующим похождения киллеров, и телепередачам, подробно рассказывающим о методах работы и приемах спецслужб. Он оказался хорошим «учеником дьявола».

По мнению следователя Дмитрия Пчелкина, Корнеев получил по заслугам. Его приговорили к двадцати пяти годам лишения свободы. Три убийства, разбои и цинизм, с которым действовал волк-одиночка, стали для присяжных убедительными аргументами признания его социально опасным. Адвокат осужденного пытался обжаловать решение Мосгорсуда, но Верховный суд России оставил приговор без изменения.

Глава шестнадцатая КОШМАР НА УЛИЦЕ КЕДРОВА

За всю многолетнюю практику у следователя столичной прокуратуры Татьяны Гизатуллиной не было более тяжелого дела.

Настоящая мразь

Встречались, конечно, запутанные, сложные в процессуальном смысле и трудные, с точки зрения расследования, дела. Но такого, чтобы от одного только упоминания фамилии обвиняемого в душе все переворачивалось…

Когда я попросил Татьяну Юрьевну рассказать о фигуранте того громкого дела, она спокойно ответила:

— Настоящая мразь. Подпишусь под этим определением в любом документе. Дело даже не в том, что он жестоко убил четырехлетнего ребенка. С точки зрения душегуба, здесь все понятно. Боялся оставлять свидетелей, ведь уже зарезал трех людей… Но ведь перед тем, как убить девочку, он над ней еще и надругался. И рассуждал примерно так: чего жалеть-то, ведь все равно зарежу. Зачем же отказывать себе в «удовольствии»?

Подобная логика прослеживается в мотивации всех поступков Максимова. После окончания школы продолжить образование он не захотел, хотя родители пытались образумить его и помогли бы поступить в институт. Но он пошел в армию. Службу проходил на Сахалине. И не в самых тяжелых условиях — его устроили в комендантский взвод.

Из материалов уголовного дела:

«За время прохождения службы зарекомендовал себя посредственно. Периодически допускал совершение грубых дисциплинарных проступков, чем держал командование части в постоянном напряжении. С командирами и начальниками вел себя развязно, выводов из замечаний не делал, форму одежды не соблюдал. Сослуживцы Авдеев и Гизель-манов назвали его эгоистичным, вспыльчивым, злопамятным».