Следствие разберется

Рассказ прерывается на время – нас выводят на прогулку. Прогулочные дворики расположены на крыше. Площадка размером примерно пять на пять метров огорожена высокой бетонной стеной, по верху которой натянута колючая проволока; в центре – вмонтированная в бетонный пол небольшая скамейка, в противоположных по диагонали углах – видеокамеры на стенах. Над разделяющим дворики центральным коридором – мостик, по которому прохаживается, наблюдая за нами, надзиратель. Чтобы исключить разговоры с арестантами, гуляющими в соседних двориках, из репродуктора с оглушающей до боли в перепонках громкостью непрерывно звучит музыка – отборная попса. Внутри дворика, перекрикивая музыку, можно, в принципе, продолжить беседу. Но нам некогда: предварительно окропив водой из принесённых с собой бутылок пыльный пол, все энергично заняты физкультурой – приседания, отжимания, упражнения для пресса. Правда, Эрик отвлекается, чтобы подымить в углу душистой сигариллой, – он единственный курящий, а в камере по общему уговору курить нельзя.

По возвращении я рассказываю немного о себе, о проекте «Платформа». О том, как я вижу перспективы расследования, мне не приходится говорить – новые друзья с доброжелательной иронией в точности озвучивают то, что я думаю: происходит нелепая ошибка, дело кажется достаточно простым и непременно разрешится на первых же допросах; через месяц, когда истечёт срок избранной меры пресечения, добросовестный и непредвзятый суд освободит вас из-под стражи. Мы знаем, что вы правы, верим каждому слову и сочувствуем, говорят мне, но лучше сразу избавиться от иллюзий. Сейчас мы расскажем, как будет на самом деле. И почти безошибочно предсказывают всё, что произойдёт со мной в последующие одиннадцать месяцев.

Эрик включает телевизор: показывают какой-то убогий боевик. В «Московском комсомольце», который в этом СИЗО бесплатно раздают по камерам, напечатана программа передач. Обнаруживаю, кажется, на «Культуре» «Вики, Кристина, Барселона» Вуди Аллена. Мои соседи не знают этого фильма, и я, употребив всё своё красноречие, убеждаю их переключить каналы. Так в первый же вечер я посеял разврат, а уже через день ведомые мной насельники камеры 310 достигли последней глубины падения: мы слушали концерт Анны Нетребко. Эрик вяло сопротивлялся, Игорь Сергеевич и Костя с интересом и удовольствием вбирали новые впечатления. Впрочем, несколько разрешённых к просмотру каналов крайне редко предлагали что-то путное, и Эрик мог без помех смотреть боевики и комедии. Ограничен он был только режимом: в двадцать два тридцать телевидение отключали. Изредка удавалось уговорить дежурного помощника начальника смены изолятора – ДПНСИ – продлить время просмотра.

Знакомство с Игорем, Костей и Эриком оставило во мне глубокий след. Я очень многим обязан этим парням, с которыми прошёл свой первый тюремный месяц, всех троих считаю своими друзьями. Потом было ещё много интересных встреч и достойных людей. Но эти – особенные. Я должен немного рассказать о каждом.

Игорь Сергеевич Пушкарёв, сорока с небольшим лет, мэр Владивостока (не назначенный, а избранный городом), к июню 2017 года находился в заключении уже год. Его обвинили в злоупотреблении служебным положением и коммерческом подкупе. Если очистить обвинение от стереотипных страшилок, которыми следователи и прокуроры любят украшать свои нестройные умозаключения, то вменяемое Пушкарёву злоупотребление сведётся к тому, что принадлежащие семье мэра предприятия авансировали городу материалы на миллионы рублей и, терпеливо подождав оплаты, простили задолженность. Коммерческий подкуп мэра якобы совершил его родной брат через посредничество его же жены. Игорь не признаёт за собой вины и бескомпромиссно борется. Он идеально дисциплинирован, чистоплотен и бесконечно деятелен. Его тюремный досуг, помимо изучения материалов дела и подготовки линии защиты, состоит из ежедневной обширной переписки, чтения полудюжины выписанных им газет и множества разнообразных книг; дважды в день у него серьёзные спортивные занятия; он совершенствует свои знания в английском и корейском языках. При этом он доброжелателен, улыбчив и тактичен в общении. С ним очень удобно, комфортно. Он состоятельный человек, свои материальные возможности сочетает с хватким хозяйственным навыком практичного деревенского парня и ярким организационным дарованием. Идеальный порядок и рационально устроенный быт в камере – в первую очередь следствие этих его качеств. О нём за глаза всегда уважительно судачат на сборках и в автозаках и, уж коль довелось оказаться в тюрьме, хорошо иметь такого соседа.

Дома его ждут жена и трое сыновей, родители. Один из двух младших братьев проходит по этому же делу, он находился тогда под домашним арестом.