Следствие сквозь века

И вот теперь, как-то даже совсем неожиданно для самого Андрея, возникала реальная возможность проверить все эти предположения! Радость и опасения, бушевавшие в душе нашего героя, попеременно бросали его то в жар, то в холод.

Теперь перед ним вдруг совершенно реально и вплотную встала труднейшая задача, о грандиозности которой ему раньше всерьез даже не думалось: как убедить начальство в том, что кандидату медицинских наук А. М. Буланову в самом деле совершенно необходимо бросить важную и срочную работу в институте и на несколько месяцев отправиться в дремучие леса на берегах какой-то реки Усумасинты для того, чтобы копаться там в древних гробницах с целью проверки весьма шаткой гипотезы…

ОКАМЕНЕВШАЯ УЛЫБКА

Вопреки распространенному мнению и среди начальства иногда встречаются романтики, особенно в таких местах, как Ученый городок.

Андрей не только получил командировку на три месяца, но и разрешение захватить с собой различное лабораторное оборудование, — разумеется, под его строжайшую материальную ответственность.

Так заветная мечта сразу приобрела уже совершенно неожиданный буднично-деловой вид служебной командировки. Андрею даже некогда было удивляться и радоваться этому. Целыми днями он бегал по складам, лабораториям и разным учреждениям, а вечерами, словно студент-первокурсник, зубрил, схватившись за голову, симптомы всяких экзотических тропических болезней, роясь в толстенных справочниках и делая пространные выписки, весьма подозрительно смахивающие на шпаргалки. Ведь ему придется выполнять обязанности экспедиционного врача. А кто знает, какие сюрпризы готовит для микробиолога, никогда не занимавшегося врачебной практикой, коварный Великий Лес?

Сборы отнимали уйму времени. Но все-таки иногда, пробегая с поднятым заиндевевшим воротником по дороге с одного склада в другой по Морскому проспекту, вдоль которого неистово дул, словно в трубу, ледяной ветер, Андрей вдруг словно спотыкался и начинал с некоторым изумлением озираться вокруг.

Мороз лютует. Загораются веселые огни в огромных окнах Дома ученых. Ребятишки с веселым визгом летят с горки, подложив под себя школьные ранцы и портфели. Рассевшись на ветках заснеженных сосен, за ними с интересом наблюдают белки и, обмениваясь впечатлениями, забавно цокают, распушив пышные хвосты.

Да полно, существуют ли на свете эта самая река Усумасинта и затерянные в тропическом лесу города? Может, Альварес просто подшутил над ним?..

Постояв так, Андрей встряхивал головой и бежал дальше по своим делам. И так вот — с разбегу — очутился он в один прекрасный морозный день на аэродроме, поеживаясь в легком летнем плаще. Пальто взять с собой он решительно отказался — значит, все-таки верил в существование «солнца Мексики, палящего, как опал»…

С трудом шевеля посиневшими губами, он отвечал на шуточные напутствия друзей, а сам с тревогой посматривал на солидную гору всяких ящичков и свертков, которые предстояло в целости доставить на другой конец земли. Багажа у него получилось много, и, главное, все это был груз хрупкий, громоздкий и деликатный, требующий осторожного обращения, — пробирки, инструменты, стекло.

— В Мексике согреюсь, — успокаивал он друзей.

Но когда самолет приземлился в аэропорту Мехико и Андрей в своем легком плаще вылез на трап, его восторженное лицо резанул такой ледяной ветер, словно он и не улетал никуда из Сибири.

Нет, пожалуй, тут согреться не удастся. Ветер гулял по пустынному бетонному полю аэродрома, громыхая рифленым железом крыш. И снег сверкал на вершине горы, маячившей на горизонте.

«Вот тебе и тропики… Вот тебе и солнце Мексики, палящее, как опал», — подумал Андрей, поднимая воротник плаща и высматривая в толпе встречающих профессора Альвареса.

Как он выглядит, Андрей не знал. Никогда не видел даже его фотографии. Знал только, что профессору пятьдесят два года, и теперь с высоты трапа пытался высмотреть кого-нибудь в этом возрасте с наиболее ученой внешностью.

Может, вот этот — в золотых очках, с почтенной сединой, выглядывающей из-под черной шляпы?

Андрей уже направился к нему, издалека еще начав приветливо улыбаться и помахивать рукой. Но его опередила какая-то накрашенная девица, с радостным визгом бросившаяся на шею мнимому профессору.

А растерявшегося Андрея вдруг по-медвежьи облапил и притиснул к широкой груди какой-то толстяк в кожаной курточке и крикнул ему прямо в ухо:

— Наконец-то, мой молодой друг! Как я рад вас видеть! Хорошо долетели? Где багаж?

Андрей ничего не успевал ответить, покорно повертываясь в руках экспансивного профессора, словно тряпичная кукла.

Потертая курточка, из которой выпирает весьма солидный животик, небрежно расстегнутый ворот клетчатой рубахи, черные пиратские усы на багровом обветренном лице — может, это вовсе не профессор, а шофер, которого прислали встретить его? Хотя, впрочем, шофер едва ли позволил себе так непринужденно обращаться с заморским гостем. Это все-таки профессор Альварес.