Следствие сомбреро

Она шла перед его гробом, а гроб несли к могиле. Она двигалась в такт с теми, кто нес гроб, и с гробом тоже. Похороны юмориста рекой текли в вечность.

Неостановимо.

Они миновали могилу.

Они не остановились у раззявленной ямы.

Они навсегда текли дальше, а она указывала путь.

Зима

Вдруг мэрский родич дал по тормозам своей речи, поскольку заметил, что, пока он отпускает удачные реплики перед мэром, безработный подбирается к сомбреро.

– Ты куда намылился? – осведомился родич у сомбрерного соперника. – Ты куда, к чертовой матери, намылился?

– Мне нужна работа! – заорал безработный. – Я не могу вечно ягоды жрать! Зима на носу! Я хочу гамбургер!

– Мои изрядные друзья, – сказал мэр, постигнув, что положение вот-вот сойдет с рельсов. – Что произошло?

Оба широко шагнули к сомбреро и уже собрались шагнуть снова, но тут мэр заорал:

– Прекратите!

Оба прекратили.

Без толку добывать мэру сомбреро, если мэр на них злится. Тогда все потеряно. Один не будет президентом Соединенных Штатов, другой навеки останется без работы. Ягод – обожраться. Очень важно, чтобы мэр обрадовался, если ему дадут сомбреро.

У обоих ноги приклеились к земле. Они никуда не шли. Ждали развития событий. Мэр держал их за горло.

– Это же просто сомбреро, – сказал мэр. Голос его стал тише и снисходительнее. – Это же просто сомбреро, – повторил он почти шепотом. – Я его сам подберу.

У его родича было такое лицо, будто акула залепила ему пощечину.

Прощай, президентство.

Глаза безработного налились слезами.

Прощай, работа.

Плач

– Будем разумными людьми, – тихонько сказал мэр. – Давайте все обсудим, как пристало разумным людям, – снисходительно сказал мэр двоим, которые теперь оба плакали, хлюпая, как младенцы. Они совсем лишились самообладания, увидев, как испаряются их замыслы. – В конце концов, это же просто сомбреро, которое упало с неба, – любезно сказал мэр. – Его кто угодно может подобрать. Подобрать сомбреро – это же пара пустяков. А теперь я хочу знать, почему вы плачете. Что довело до слез таких сильных мужиков? Расскажите. Я ваш мэр. Вы меня избирали шесть раз. Я могу помочь. Наверное, я вообще единственный, кто может. Выкладывайте. Не пропустите ни одной детали. Вы мне все расскажете, и вам полегчает.

Оба лишь стояли и плакали.

Они лишились дара речи.

Обе их головы затопило отчаяние.

Они оба превратились в собственные тени. Обычной человеческой голове есть предел. Потом она лопается.

– Говорите, – сказал мэр. – Хватит плакать, рассказывайте, в чем проблема. Почему вы так себя ведете? Я понимаю, что не обошлось без подбирания сомбреро, но вы уж лучше скажите, в чем дело. Я же не телепат.

Когда мэр сказал, что не телепат, в голосе его вдруг подкрутились громкость и злость. Это отнюдь не помогло.

Двое лишь громче заплакали.

– Я ваш мэр! – закричал мэр двум стенающим мужикам.

Черное

Судя по всему, изложение событий вокруг сомбреро следует прервать, дабы внимательнее изучить сомбреро. Вот все, что о сомбреро пока известно:

1. Оно упало с неба.

2. Его размер: 7 1/4.

3. Оно очень холодное.

Вот еще пара деталей касательно сомбреро, которые могут пригодиться:

4. Сомбреро черное. (Что интересно, данный факт до сего момента не обсуждался.)

5. Известно, что сомбреро очень холодное, однако точная температура еще не разглашалась. Вот она: температура сомбреро – 24 градуса ниже нуля.

Холодное сомбреро.

Особенно если на улице 81 градус, а температура сомбреро держится на -24. Солнце на нее не действует.

Весьма своеобразное сомбреро.

Ну и хватит пока, а двое мужчин все не прекращают плакать, и, разумеется, собирается толпа, но вы сами понимали, что рано или поздно так и случится, а потому не удивительно, что люди выходят из домов и лавок и направляются к трем мужчинам и сомбреро посреди улицы.

Теперь темп меняется.

Еще чуть-чуть, и эту главу будут вспоминать как старые добрые времена, когда люди любили друг друга, а на земле царил мир.

Одежда

После его похорон они разделись и легли в постель. Они разделись по невидимому сигналу. Ни слова, ни жеста – просто что-то такое случилось, от чего они в одну и ту же секунду принялись снимать с себя одежду.

Между ними произошел обмен в четвертом измерении, и включилось начало их любви – двухлетней любви.

Она сняла одежду, будто воздушный змей нежно слился с теплым апрельским ветром. Он сдирал одежду, как играют в футбол в ноябрьской слякоти.

Ему никогда не удавалось раздеваться, да и одеваться тоже, если уж на то пошло. К тому же он был из тех, кому очень муторно вытираться после ванны. Он себя вытер, а пятьдесят процентов тела непременно остались мокрыми.

Она раздевалась, наблюдала, как раздевается он, и думала: неужели он такой же в постели? Надеюсь, что нет. Ей нравилось заниматься любовью, она предпочитала, чтобы ей это было приятно. Ей не слишком хватало терпения на мужчин, которые плохи в постели.

К счастью для него, в постели он был по большей части хорош. Женщин это всегда удивляло. Одна из лучших его черт.