Следствие… Том 1

— Вот это мой дом. Это детская площадка. А тут за этим столом старики-доминошники развлекаются. Не зря говорят: что старый, что малый — одинаково. Вот присаживайтесь. Я вам дам альбом с разными тату, здесь эзотерика и военная символика, магическая атрибутика, различные обереги, то без чего вам военным не обойтись. Одни знаки притягивают военную удачу, другие нацелены на профессиональную карьеру. Третьи характеризуют вас как личность. Есть символы, приносящие успех в личной жизни. Татуировки делают себе личности неординарные, сильные, талантливые, знающие, что они хотят от жизни.

— Ладно. Парниша. Уговорил. Пойдём! — сказала Чаркина. — Далеко отсюда?

— Да, вот мой подъезд. Седьмой этаж. Двадцать седьмая квартира. Вся процедура, весь ритуал конфирмации займёт не более двадцати минут.

— Идём, идём. Девчонки. Посидите здесь. Подождите меня. А то, мало ли чего. Вдруг молодой человек перепутает конфирмацию с дефлорацией. А если не вернусь, считайте комсомолкой.

— Что вы, что вы, девушки. Мы не по тем делам. Эй, малыш! — золотозубый подозвал подростка. — Держи денежки и пакет. Сходи за мороженым. Купи тридцать порций девушкам и себе тоже.

Мальчишка убежал, а Чаркина с этим парнем скрылись в подъезде. Вошли в лифт. Поднялись вверх и остановились перед дверью с табличкой: «Валентин Аркадьевич Кесарев. Пластический хирург. Кандидат медицинских наук».

— Это кто здесь хирург? — спросила Валентина.

— А это мой папаша, — ответил парень. — Меня-то зовут Аркадий Валентинович. Как моего деда. Он тоже хирург.

— А что такое — пластический?

— Исправляет дефекты лица и тела.

— Пластические операции?

— Да.

— Класс. Будем знать, куда обращаться.

— Так, ну время терять не будем. Вот альбом. Выбирайте, что будем исполнять, где и на чём.

— Значит так. Мне вот эту цветную на крестец. Эту на шею. А эту на плечо.

— Хорошо. Принято. Только здесь придётся внести поправку. Ведь вы же не авиабригада, и не спецназ, а… как вас? Что у вас за команда?

— Особый специализированный военный учебный центр Уральского военного округа. Курс военных переводчиков и корреспондентов.

— Круто. Понял. Так и записываю. Становитесь сюда. Это надо снять. Это тоже расстегните. А это приспустить. Больно?

— Терпимо.

— Молодец. Такая профессия по плечу только героической личности. Родители тоже военные?

— Батя, по словам матери, был военным.

— А мать? Медик?

— В торговле. Завмаг.

— Наверное, на территории военного городка или воинской части?

— Да. А как ты догадался?

— Ну, это не трудно, если отец был военным, а сейчас его нет. В школе, наверное, хорошо училась?

— Нормально. На четвёрки. Спортом увлекалась.

— Баскетболом?

— Да всем понемногу и даже карате.

— Угу. Может, обезболивающее сделать?

— Не надо. Вытерплю.

— Братья, сёстры есть?

— Сестра малая есть. От другого отца.

— Школьница?

— Да. Заканчивает.

— Ну, вот и мы закончили. Одевайся. Немного превысили лимит времени. Сорок две минуты.

— Сколько с меня? — спросила Чаркина.

— Полторы, — ответил он.

Она достала полторы сотни и протянула ему.

— Полторы тысячи, — улыбнулся он.

— Сколько?

— Вообще-то, три тысячи. Но со скидкой — полторы.

— Ты чо? У меня таких денег нет.

— Ладно. Подождём. Я вижу. Ты порядочная девушка. А что у тебя с собой?

— У меня всего с собой восемьсот.

— Ладно. Давай. Согласись, что это немного за сохранение врачебной и государственной тайны.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты же учишься в секретном военном центре. А ляпаешь языком, где попало. Ты же совершенно не знаешь меня. А вдруг я агент?

— Какой агент? Шпион что ли? Ты? Да, ладно, не чуди.

— Квитанцию получи, — он пощёлкал на клавиатуре компьютера, выхватил из принтера лист бумаги, сложил его вдвое и протянул ей.

Она взяла его, глянула на цифры, смяла, и только тут увидела какое-то изображение. Тотчас расправила лист и оторопела. На цветном фото она увидела своё собственное улыбающееся лицо, голые плечи, дальше просматривался оголённый зад, и всё это на фоне этого улыбающегося золотозубого типа.

— Зачем ты это сделал? — пролепетала она.

— На долгую и добрую память. Сказочная композиция, не правда ли? Ну, да ты не тужи. Если надумаешь всё это вывести — обращайся. Мой папаша вернёт тебе непорочность за полцены.

— За сколько? Тысяч за пятнадцать или двадцать?

— За штуку. Евро. А если будешь нашей клиенткой, то получишь целый пакет скидок. И крупный бонус.

— А зачем мне быть твоей клиенткой?

— Ну, если подошлёшь к нам пару батальонов. Или хотя бы две-три роты. Так… Ладно… Всё. Давай, спеши, а то твои подружки заждались. Держи полтинник на мороженое и сотню рекламок. Там раздашь среди своих.

Чаркина вышла во двор.

— Ты чего так долго. Обещал за полчаса, а прошёл час.

— Да я вместо одной, аж три сделала.

— Покажи! — попросила Кулешова.

— В казарме покажу!

— Покажи! Может, я сейчас тоже пойду, — настаивала Кулешова.

— Ладно. Девки, прикройте.

Девушки окружили Чаркину плотным кольцом. Она задрала юбку и показала расписанный зад.

— Ну как? — спросила она, поправляя форму.

— Круто! — ответила Кулешова.

— Полный отпад! — восхитилась Чеснокова.

— Девчонки, подождите меня здесь. Какая квартира? — спросила Кулешова.