Следствие ведет блондинка (СИ)

— Что она тут делает? — кряхтя и выползая из-под стола с трофеем в руке, поинтересовался Рубцов.

— В данный момент, как мне кажется, собирается пописать мне в кресло, — сообщил директор и брезгливо поморщился.

— У тебя с ней роман? — Николай встал на ноги, распрямился и, ухмыльнувшись, оглядел начальника с ног до головы.

Тот выглядел растерянным, по большей части оттого, что Мао действительно выполнил свое намерение.

— В принципе, этого можно было ожидать. Ты тут совершенно одинок… — развил свою мысль Николай.

— Роман? С собакой? Ты что спятил?! — удивился Тимофей, — Да я даже на необитаемом острове вряд ли стал бы ухлестывать за псиной. Тем более за такой уродливой.

— Ты там поосторожнее, — хохотнул Рубцов, — А то она от возмущения еще и накакает тебе в кресло.

Мао спрыгнул на пол и, недовольно порыкивая, перебрался в угол кабинета, где, свернувшись калачиком, снова закрыл глаза.

— Я имел в виду хозяйку этой прелестной собачки. То есть Марго.

Тимофей сунул руки в карманы пиджака и негодующе уставился на приятеля:

— Ты в своем уме?!

Рубцов невозмутимо пожал плечами, усмехнулся и помахал в воздухе изящными трусиками, которые только что вытащил из-под стола:

— А кто еще из окружающих тебя дам, может позволить себе трусы от Каринэ Гилсон? Ну, может, правда, ты повысил оклад своей Тамаре раз в десять…

Тимофей вздохнул, отодвинул кресло в сторону, обогнул стол, взял один из стульев и вернулся с ним на прежнее место. После чего проворчал:

— Перестань молоть чепуху! Трусы может и Марго, псина, вон, тоже ее, но это еще ни о чем не говорит. Скорее всего, в довершение всех несчастий, она переселилась на завод и устраивает свиданки со своими кавалерами прямо у меня в кабинете.

— Слушай, а может рыжий тип ее ухажер?

Тарасов сел за стол и отрицательно помотал головой:

— Не в ее вкусе. Она любит красавчиков, которые таскаются за ней с пустыми бараньими глазами. С чего бы ей вдруг кинуться на какого-то верзилу, да еще с изуродованной шрамом рукой.

— Ну, судя по рассказам, он брутальный типаж, — задумчиво проговорил Рубцов и кинул трусики в корзину для мусора, — Как мне представляется, такие тоже имеют успех у легкомысленных блондинок.

Почему бы и нет?

— Она бы похвасталась, — опроверг его босс, — Марго всегда хвастается всем, чем ни попадя. Так что она не могла бы умолчать появления в ее жизни высокого рыжего детины. Он бы за ней по заводу таскался, а не один. Нет, этот товарищ к нашей Марго никакого отношения не имеет.

— Ну, спросить-то можно…

— Спроси, — без интереса согласился Тимофей.

Рубцов огляделся, словно искал в кабинете обсуждаемую персону, потом разочарованно посетовал:

— Нет, ну, ты подумай! Когда не нужно, она так и мозолит глаза, а вот когда хватишься и псина тут, и белье раскидано, а самой, увы…

— Что ты хотел, это же Марго, — невесело усмехнулся Тимофей.

В этот момент дверь открылась и на пороге появилась Катерина Тарасова — жена Ивана.

Тимофей даже икнул от неожиданности:

— Катя, а ты-то что тут делаешь?!

Катерина выглядела неважно. Синие круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи, бледность кожи — о тяжких переживаниях. Она едва не плакала, что, разумеется, в атмосферу и без того наэлектризованную всякого рода неприятностями положительного ничего не добавляло. Тарасов, ненавидящий женских слез, нервно заерзал на стуле, справедливо ожидая готовящегося потопа.

Само появление Катерины в этом кабинете было настолько необычным, что даже Рубцов крякнул и изумленно замолк, глядя на нее во все глаза. Жена Ивана появлялась тут крайне редко, а если уж быть совсем точным, она пришла сюда впервые. Как она дорогу-то к нему нашла, никто из мужчин даже предположить не могли.

Катерина неуверенными шагами прошла по кабинету и без сил опустилась на стул, стоящий ближе всего к двери. После чего горестно вздохнула, и, не глядя на Тимофея, тихо проговорила:

— Я пришла к тебе как к родственнику. Я долго думала, и решила, что должна поговорить именно с тобой. С родителями — не могу. Отец тут же сляжет, да и мать тоже. Здоровье у них — не ахти. Твои родители… у меня просто язык не повернется рассказать им такое. В общем, ты один и остался.

— Катя, что случилось? — встревожился Рубцов.

Она глянула на него так, словно только что заметила. Потом согласно кивнула каким-то своим мыслям и пробормотала:

— Это, наверное, даже хорошо, что и вы, Николай тут. Во всяком случае, вы сможете нам с Тимофеем подсказать выход из ситуации.

— Кать, прекрати меня пугать и давай рассказывай уже! — не вытерпел Тимофей.

Она снова вздохнула, потом всхлипнула и, как ожидалось, разревелась. Рубцов, всплеснув руками, подбежал к бару, достал стакан и уже ополовиненную бутылку бренди, и, вернувшись к столу, всунул ей стакан в руку.

— Что ты! — сквозь всхлипывания запротестовала она.

Но он уже наполнил стакан почти до краев и поднес край к ее губам, приговаривая:

— Пей, пей! У нас теперь все только этим и спасаются!

— Не буду я! — едва слышно пискнула она.

— Смотри, я вон тоже! — Рубцов отхлебнул виски прямо из бутылки.