Следствие ведут дураки

— Есть там, в холодильнике возьми, — отозвался тот, тоже явно «припухший» от внезапного появления Осипа и дальнейшего пантомимного развития ситуации.

Осип деловито полез в холодильник, вынул оттуда запотевшую от холода водку и очередную фигурную баночку с тисненой лубочной этикеткой «Russkij ogurtchiki». Налил стакан, выпил, словно не замечая скрестившихся на нем взглядов — оцепенело-потрясенного астаховского и облегченно-расслабленного, принадлежащего Ансельму. Осип крякнул, закусил огурчиком, а потом повернулся и произнес:

— Ну, енто уже лучше. Таперь можно, пожалуй, и поговорить. Енто самое… ты давно из Питера, Саныч?

— Давно, — на автопилоте ответил Ваня Астахов. — Я вообще-то только сегодня в Париж… из Швейцарии. Я… это самое… через Финляндию. Еле выбрался, — добавил он, а потом взял из рук Осипа водку и выпил с тем же остекленелым выражением на лице. — Уф-ф… черт!! — Он резко выдохнул, а потом, помедлив, спросил у Осипа:

— Значит, ты того… жив остался? А я думал, что тебя порешили?

— Кто?

— Ну, этот… черный человек.

Красное лицо Осипа стало багровым.

— А-а, вот оно что, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, протянул он. — Да нет, он меня не кончил. Так, подстрелил… немного. У меня вообще целая история. Меня же теперь то ли в покойниках, то ли в пропавших без вести числят. Я после всей этой катавасии глаза продираю, смотрю — темно.

— Такая же херня, — не удержался от ремарки Ваня.

— Только ты где очнулси, Саныч?

— Я — в канализации.

— Тоже не кисло, — одобрил Осип. — Ну, а у меня еще хлеще. Меня в холодильник запихали.

— В холодильник? В морге, что ли? — воскликнул Иван Саныч.

— Ну не на мясокомбинате же! Я очухалсси, просек, куда меня запихали, и давай колотить в дверцу-от! Хорошо, что санитары морговские тама по соседству спиртягу жабали. Услышали, отворили… я вылез весь такой всклокоченный, они, кажется, даже не удивились, такие клюканутые были. Я стошку спиртику засадил — и давай бог ноги. А потом взял прямой билет Питер — Париж, да и сюды прилетел.

— Так вот почему там вся квартира была перевернута, и денег не было, одна пачка только случайно за диван завалилась! — воскликнул Иван Саныч. — А я, грешным делом, подумал, что приходил этот… — Он осекся и медленно перевел взгляд на Ансельма.

— Ну скажи ему, Осип Савельич, — отозвался тот, — скажи, что я тут вовсе не при чем.

— А чаво ж ты ему свою ксиву не всунул? — осведомился Моржов. — Объяснил бы, что к чему… а то вон оно как получилось, едва он тебя не улопатил!

— Да объяснишь тут! — загорячился Ансельм. — Он пришел, злой как зверь, и сразу мне в харю ствол тыкать пошел! Я и продохнуть не успел, как он из меня чуть дуршлаг не сделал, даром что я двух слов сказать не успел.

— Погодите… — пробормотал Иван Саныч, — то есть как это… значит, это не он?

— Да, не он, — категорично заявил Осип, — я тоже как в Париже появился, едва его не убил. Только он все-таки мне разложил по полочкам, что к чему. Яклич, ну достань там свои корочки!

Ансельм подошел к стене и, отдернув занавеску, открыл дверцу маленького сейфа, тускло сверкнувшего из открывшегося пространства. Достал оттуда красное удостоверение и протянул Ивану Александровичу. Тот некоторое время буравил его недоуменным взглядом выпученных глаз, а потом глянул в раскрытое удостоверение и прочитал:

— «Селин Анатолий Яковлевич, майор УРПО ФСБ РФ.» Чево-о? ФСБ? Так вы что… из комитетчиков, что ли?

— Совершенно верно, — улыбаясь, подтвердил Ансельм.

— А что это за УРПО?

— А это особый отдел госбезопасности: Управление по разработке и пресечению деятельности преступных формирований, — ответил Ансельм.

— Что-то никогда не слышал такого…

— И правильно, что не слышал. Потому что секретно все. Иногда аж скулы сводит, так противно от этой секретности. А я в этом Управлении состою на должности офицера глубокого прикрытия. Кошу под русского эмигранта… видишь: АнСЕЛьм — Анатолий Селин. Занимаюсь утечкой секретной информации из российских КБ к конкретно парижским управлениям французских спецслужб… долго объяснять, да и смысла не имеет. Хотя для вас грифа секретности давно уже нет никакого: вы ситуацию на своей шкуре оценили, так что не мне вас учить, что к чему.

Ваня заморгал:

— Нет, я все-таки не понял… если не вы, то кто же? Кто устроил всю эту резню в Париже, а потом и в Питере?

— Кто? Ты спрашиваешь — кто? А сам еще не догадался, нет, Иван?

— Н-нет, — промычал Ваня и как-то по-скотски замотал головой.

— Это ты зря, — посочувствовал Осип, который тем временем гвардейскими темпами уговорил им же початую бутылочку водки (кстати, имевшей стандартный парижский объем — не поллитра, а 0,7) и теперь примеривался ко второй. — Мы его только недавно поймали. Почти случайно, между прочим. И знаешь, за каким занятием?

— К-каким? — пробормотал Иван Саныч, который уже и не знал, что ему думать.

— Откапывал сейф, который он забрал из подвала и зарыл в саду!!

Астахов снова мотнул головой, а потом выговорил:

— Это самое… а не хватит ли меня мисти-фи-цин… мисфи-ти…ро-ва… мозги канифолить? Кого вы там поймали, е-мое?