Следствие ведут дураки

— Вот ты, Иван, говорил, что это был направленный точечный взрыв. Я правильно сказал?

— Ну да, — отозвался Иван Александрович, который не думал, что на его высказанное наобум мнение будут ссылаться, как на результат экспертизы. — Только я не могу ручаться… это самое… возможно, настоящая экспертиза показала бы другое.

— Показала бы! — буркнул Гарпагин. — Да что она показала бы, когда осколки по всему кварталу разлетелись. А тебе никакой экспертизы не потребовалось, сразу все определил. Сразу чувствуется опыт работы.

Настя хихикнула в салфетку. Иван Саныч побагровел и отвернулся, а Лиза сказала, покосившись на Осипа:

— Я так думаю, что это не может быть Жак. Он не такой, чтобы замышлять против тебя, папа, что-нибудь дурное. Он ведь всегда…

— Да знаю, знаю, — перебил ее Гарпагин, — еще бы он сам умудрился всунуть взрывчатку в мобильник… У него же предел технических познаний — карбюратор поменять.

— На водку, — пробасил Осип. — На водку карбюратор поменять-от. Шутка. А про пластиковую взрывчатку — енто Ваня загнул. Может, проще все гораздо. Засунули туда капсюль с гремучей ртутью — и тово. Мне мой папашка такие штучки рассказывал, ишшо когда я мальцом был. Он в Кенигсберге с фрицами шутил вот так. Дает ему трофейеную сигаретку, у ентого фрица и отобранную, и грит: кури, дойч. Тот дернет пару раз, а гремучая ртуть, котору папашка в сигаретку ныкал, ка-а-ак рванет! И усе.

— Что — усе? — пролепетал Гарпагин, серея лицом и шевеля волосами на затылке.

— Фрицу челюсть сносит к чертям — вот что усе! А папаша говорит: вот видите, как табак вреден для здоровья? А из взвода папашкиного все хохочут — шутник ты, Савелий. Папаша мой в штрафбате служил, там одни «синие», уголовники, стало быть, — пояснил Осип, показательно не замечая, как вытягиваются лица членов гарпагинского семейства. И чаво ж, Семеныч, на тебя какие-то гангстеры окрысились? — переменил тему Моржов. — Можа, енти Николы и нигеры с бейсбольными битами, а?

Степан Семеныч в ужасе воззрился на Осипа.

— Николя? На меня — покушение? Он что, на родного отца?…

— Да какой Николя? И дружки его придурочные — у них на такое просто ума не хватит. Это тебе не бейсбольной битой по заднице колотить! — перебила его Лиза, и Степан Семенович при упоминании о сладкой парочке «бейсбольная бита — задница» сдвинул брови… — Наш Николя лампочку толком вывинтить не может, а тут такое… такая…

— Пиротехника, — закончил за затруднившуюся подобрать подходящее русское слово девушку Иван Саныч. — Да, наверно, работал профессионал. И когда, интересно, такой камуфлет в мобилу запихали? Ведь она при Жаке все время была, так ведь, нет?

Гарпагин пожал плечами.

— Меня вот что смущает, — сказал он серьезно, — когда меня нет дома, а я кому-то нужен, то звонят на мобильник Жаку и просят позвать меня. Он же всегда при мне, он, можно сказать, мой верный адъютант…

— Я понимаю вашу мысль, дядя Степан, — подхватил Иван Саныч, подливая вина себе, Осипу и Насте, — тот, кто звонил, был хорошо знаком с вашими привычками. Знал о том, что вы… гм… не считаете нужным заводить мобильный телефон. (Ваня хотел сказать: «жидите деньги на „мобильник“, но выбрал более мягкий вариант)». Знал, что Жак непременно передаст аппарат вам, потому что просили к трубке именно вас и взорваться она должна была у вашей головы. Да, вы правы, дядя Степан: это хорошо спланированное и высокотехничное покушение.

— И только счастливая случайность спасла нас, — вставила Настя, — я говорю — нас, потому что если бы телефон взорвался в салоне машины, нам всем — уж точно! — мало бы не показалось.

Взгляды всех присутствующих скрестились на сен-денийском рантье, который разыгрывал из себя стесненного в средствах человека, а между тем имел в гараже дорогущую модель «Феррари», невесть откуда у него появившуюся, Бог знает сколько миллионов в банках, а также привлек чем-то нездоровое внимание криминалитета. Потому что тот смертоносный технический фокус, что был применен при попытке покушения, требовал высокой квалификации, виртуозного мастерства и серьезных навыков киллерской работы.

«Не так ты прост, дядюшка, как тут корчишь из себя, — подумал Астахов, — простых людей не заказывают и не просчитывают операции до таких тонких нюансов. Конечно, я не следак Генпрокуратуры, но тут не надо особо умствовать, чтобы распознать заказуху.»

— А где там Жак? — сказал Осип. — Куда-от он задевалси? Пьет, поди, с горю?

— Да, правильно, где же он? Надо позвать, — сказал Гарпагин. — Он должен быть в саду. Жа-а-ак!!

Однако последний на явился, как джинн из бутылки, на зов своего хозяина. Степан Семеныч продрал глотку в повторном призывном вопле, но универсальный слуга и тут не явился.

Лиза поднялась из-за стола и произнесла:

— Папа, я посмотрю, где он. У меня нехорошее предчувствие. Не к добру все это… да?

— Иди, посмотри, — буркнул Степан Семеныч.