Следствие ведут дураки

– Это не я его продаю, это он кого удачно продаст, – хмуро ответил Николя и прикрикнул, увидев, что Осип направился было к нему: – Стой, где стоишь!!

– Сурьезно, – буркнул Осип. – И кто енти добрые хранцузские дяди?

– Сам не знаю, да и тебе не советую, – отозвался Гарпагин-младший. – Только это такие дяди, что когда Лафлеш три месяца назад врезал своей любимой бейсбольной битой этому самому Али, у нашего клуба отозвали лицензию и только чудом не закрыли. А нас, соответственно – не зарыли. Так что ссориться с этим выродком Жодле и с Али, да еще из-за вас, я не имею ни малейшего желания.

– Вот, значит, как, – подал голос Иван Саныч, – а взрывчатку в мобильник Жака засунули тоже эти злые мусью, так, что ли?

– Не знаю, – сказал Николя. – Но не я.

– Но ты же в чем-то хотел признаться?

– Это я так. Лишь бы сказать. Побыстрее залучить вас наверх…

– …в теплую компанию Жодле и Али, – договорил Астахов.

– И Жака, конечно же, не ты пришил? – ехидно спросил Осип. – Нет, ты могешь даже не возражать. Где ж найти такого идиота, который скажет, что он ограбил собственного папашу, к тому же пришил при ентом его слугу?

– Я ничего не знаю, – хмуро сказал Николя. – Но почему-то меня не удивляет, что на папашу напали. Такой он добрый и незлобивый, а главное – щедрый человек. У меня и так проблем хватает, чтобы еще и дополнительные наживать – убивать всяких там Жаков. Жака жалко, конечно… а вот что папашу ограбили – нет. И много у него увели?

– Порядочно, – отозвался Иван Саныч, подозрительно косясь на лупящего на них глаза Лафлеша, и уже хотел было назвать конкретную цифру, но Осип, который, очевидно, угадал это намерение Астахова, поспешно перебил его:

– Я слышал, у тебя проблемы с деньгами?

– Это мягко говоря.

– А какие, если не секрет? То есть – сколько тебе недостает, чтобы эти проблемы-от решить?

Николя нахмурился.

– А тебе-то чего? – буркнул он.

Иван Саныч, который неожиданно для самого себя на лету ухватил мысль Осипа, заговорил:

– Просто ты мог бы легко получить нужную сумму, причем из кармана собственного отца, да так, что он тебя еще и благодетелем величать будет.

Николя только пожал плечами:

– Да быть того не может.

– Еще как может, – заверил его Астахов. – Пока вы с Настей куролесили, много чего произошло. Ты вот, Коля, под Жодле подстраиваешься, покаяние перед нами изображаешь, чтобы нас на второй этаж заманить… а мог бы и посерьезнее и поденежнее дела проворачивать. Например, помочь нам найти тех, кто прибрал денежки твоего папаши. И, само собой, убил Жака. Сдается мне, что эти люди расхаживают сейчас по этому клубу и думают, куда они денут украденный миллион.

Осип чертыхнулся про себя: Астахов все-таки выболтал цифру. Хорошо еще, что не уточнил валюту – миллион франков или, что гораздо существеннее, миллион долларов.

Но Николя хватило и того, что сказал Иван Саныч. Он напружинился и, вытянув шею, как подавившийся использованным презервативом гусак, выдохнул:

– Миллион? Что… этот старый болван хранил в своем домишке в Сен-Дени миллион франков?!

Осип и Иван Саныч синхронно и, разумеется, независимо друг от друга подумали, что миллион-то миллионом, но в переводе на франки миллионов получается уже шесть.

Нет… или этот Николя в самом деле не имеет никакого отношения к случившемуся этой ночью в доме Степана Семеновича, или же он превосходный актер.

Последнее – вряд ли.

– Ага… – сдержанно сказал Осип. – Мильен. Так вот, его очень интересует, кто же мог так разнюхать об ентом сейфе, если даже родный сын об ентом не знает.

– И полицию, наверно, тоже интересует, – буркнул Николя.

– Степан Семеныч считает, что у полиции по этому поводу свои изображения, – важно заявил Осип. – И что она ни за что не будет работать как следует. У нас есть наметки: нужно узнать, кто звонил на мобильник Жака в… э-э-э… во сколько грохнуло-от, Саныч? – повернулся он к Ивану.

Тот назвал примерное время.

– Вот именно, вот именно, – воскликнул Осип. – Ты, Коля, сам тута работаешь, так что ублюдка вычислить смогешь. Ты же не полиция, ты в этом свой кровный интерес имеешь. А если вычислишь, так мы тую гниду тряхнем за жабры.

Биологическая мешанина Осипа о «гниде с жабрами» вызвала у Николя смешок.

– Жабры? Кровный интерес? Я так смотрю, вам папаша денег посулил. И сколько жен вы из него натрусили и какой процент мне пойдет, если что?

– Ишь гусь, – неодобрительно сказал Осип. – Ишшо ничего не делал, кроме как его дружок мене по башке хряпнул до юшки… а туда же – деньгу просит. А сколько ты у папаши недавно просил?

– Пятьдесят штук, – поколебавшись, ответил Гарпагин-младший.

– Франков?

– Ну, а чего же?

– Ла-а-адно, – протянул Осип. – Ничаво. Получишь ты свои франки, но только прежде найди того урода, который звонил по телефону.

– А дальше?