Следствие ведут знатоки

Знаменский с Томиным идут в помещение конторы.

Здесь несколько канцелярских столов. На одном из них — полиэтиленовый мешок с шубами. Веревка, которой он был завязан, перерезана так, что узел сохранен; она лежит рядом. Посередине конторы — стул, на нем сидит Силин, человек средних лет, медвежьего сложения. По бокам его — два милиционера.

Входят Знаменский и Томин, останавливаются и некоторое время рассматривают вора. Тот поглядывает в ответ мрачно, исподлобья.

Знаменский (берет стул и садится против задержанного). Я — дежурный следователь. А это — инспектор уголовного розыска. Объясните, зачем вы здесь оказались.

Силин (кривясь). Грыбы собирал.

Томин. Отвечайте серьезно!

Силин (кричит нарочито грубо, но в сущности не злобно, а, скорее, от стремления отвести душу). Ты, чернявый, на меня не ори! Ты меня не пугай! Тоже мне, начальник нашелся! Да я тебя одной рукой по стене размажу! Ты понял, ты?..

Знаменский. И что зря шумит? Взяли его с поличным. Разговаривают, как с человеком. Спрашивают, что и как. Зачем людей напрасно обижает?

Силин. Что мне люди? Что мне ваши разговоры?.. А подите вы, знаете куда!..

Знаменский. Догадываюсь куда. Но хочу вас спросить…

Силин. Не буду я давать никаких показаний.

Знаменский (словно его и не прерывали). Я хотел спросить, не нужно ли сообщить кому из родных, что вы арестованы и содержитесь там-то и там-то.

Силин (непримиримо). Во, какой хитрый следователь! Ты гляди, а?.. Нет у меня никого и ничего. Устраивает?

Знаменский. Это плохо. Значит, и передачу некому принести?.. (Встает, вытягивает из пакета шубу, встряхивает.) Кому же вы тогда эти шубы несли? Самому вроде маловаты будут?

Силин. Показаний не даю. Сказал — и все. Точка. Силин.

Знаменский. Ваше право, Силин, ваше право. (Томину.) Пошли.

Томин и Знаменский выходят из конторы.

Томин. Ну прямо загляденье!

Знаменский. А ты думал, у него в душе растет тюльпан?

Томин. Тюльпан — не тюльпан, но раз засыпался — не хами!

Знаменский. По-моему, он очень растерян. Совершенно не ожидал засыпаться, и вдруг ту-ту, и тюрьма, и горит полночная звезда. Будешь ругаться… Сейчас бы его чем-то сбить, пока он психует… (Подошедшей Кибрит.) Какие достижения?

Кибрит. Тот «москвич» приезжал как раз часа два назад.

Знаменский (быстро, Томину). Кто-нибудь видел машину у забора?

Томин. Из складских никто.

Кибрит. Как обут задержанный?

Томин (не задумываясь). Полуботинки на коже, стоптаны наружу, мысок тупой, размер этак сорок пятый. Если не больше.

Кибрит. Таких следов там нет.

Знаменский. Сколько стояла машина?

Кибрит. Несколько минут.

Знаменский. А точнее? Пять? Пятнадцать?

Кибрит. Ну, знаешь, с точностью до секунды тебе ни кто не скажет… Не больше десяти минут.

Знаменский. Так… Следы замерила, сфотографировала?

Кибрит. Да все я сделала, не волнуйся!.. Надо с задержанного снять обувь. Причем бережно — дабы не отрясти прах с его ног. Прах мне понадобится для экспертизы.

Знаменский. А как я отправлю его в камеру? Босиком?

Томин. Добудем какую-нибудь обувку на складе.

Знаменский. Ну ладно… Нашего друга Силина надо как-то разговорить. Предложения будут? (Пауза.) Ну-ну, друзья, всего четвертый час ночи, а вы уже сонные.

Томин. Видал я таких битюгов. Его надо чем-то шибко огорошить, иначе не сдвинешь. А чем мы поразим его воображение?

Знаменский (задумчиво). Если бы мы знали что-то, чего, по его мнению, не можем знать…

Кибрит (после паузы). Есть одна мыслишка…

Знаменский (вскидываясь). Ну?

Кибрит. Нет, пока не скажу. Еще неизвестно, выйдет ли. (Быстро поворачивается и уходит к дверям склада).

Томин (провожая взглядом Кибрит). Интересно, что за, мыслишка… Ну, а мы? Снова пойдем толковать с этим злыднем?

Знаменский. Да, пойдем толковать. И постараемся найти верный тон.

Томин. Я сейчас. (Сторожу.) Отец! Погоди, дело есть.