Следствие ведут знатоки

Кудряшов (нагло усмехается). За эти самые булочки-пирожные и сижу теперь на казенных харчах.

Знаменский (резко). Посерьезней, Кудряшов.

Кудряшов. Ну, запишите — ошибочка вышла. Разве за всем уследишь?

Ревизор, покачивая головой, отходит.

Знаменский. Да-а, такие, как вы, сами не останавливаются… Далеко вы закатились, Кудряшов.

Кудряшов. Эх, гражданин следователь, дело наше такое — пищевое, торговое. Не нами это заведено, не нами и кончится. (Оживляясь.) Если хотите знать, еще в древнем мире у торговцев и воров был один бог-покровитель, даю слово!

Знаменский. Это Гермес, что ли?

Кудряшов. Не помню, как его там звали, а сам факт знаменательный… Вот сидите вы и честными ручками на меня протокол пишете. А ведь могла судьба сыграть по-другому: вы бы кончили по товароведению, а я — по юридической части. И могло бы сейчас все наоборот повернуться! Сколько угодно!

Знаменский (усмехается). Между прочим, ваш предшественник на том же месте проработал пятнадцать лет. И чистым ушел на пенсию. Тоже факт знаменательный.

Кудряшов. И чего он достиг, кроме пенсии?

Знаменский. А вы чего достигли? Под конвоем ходить?

Кудряшов (после угрюмого молчания). Ну как вы не хотите понять? Сначала боишься проторговаться. Чтоб недостачи не было, создаешь запас. Получил излишки — ждешь месячного итога: уложился в естественную убыль или нет. Раз на раз не приходится. Если не уложился — покрываешь из экономии. А уложился — куда девать лишнее? Значит, ищешь торговую точку, чтоб спихнуть «левак». Только начни, а дальше-больше, и пошло!..

Знаменский. Вы все ставите с ног на голову. У купца были предусмотрены нормы естественной убыли?

Кудряшов (озадаченно). Вроде нет… обходились.

Знаменский. Обходились — как? Усох товар — обвесь покупателя, а то будешь в накладе. Что-то попортилось, мыши погрызли — умей сбыть. Вся частная торговля на этом держится. Так?

Кудряшов. Ну, наверное…

Знаменский. А у вас? У вас есть твердые нормы естественной убыли. Для чего их государство ввело? Да чтобы вам не выкручиваться, если что не так, чтобы не надо было ловчить на покупателе, если концы с концами не сходятся! (Сердито встает, ходит, останавливается перед Кудряшовым.) Есть же все условия для нормальной, добросовестной работы! Только надо к ним приложить одно человеческое качество — честность. Честность, Кудряшов!

Кудряшов (иронически). Честность… Вот вы Масловой поверили, и где она? Фюйть!

Знаменский. Откуда такие сведения?

Кудряшов (злорадно). Слухом земля полнится…

Звонит внутренний телефон.

Знаменский (беря трубку). Знаменского? Здесь Знаменский. Слушаю… (Удивленно и радостно.) Вы?! Где вы находитесь? Поднимайтесь ко мне в кабинет, заказываю пропуск. (Набирает номер.) Знаменский. Там ко мне Маслова Ирина Сергеевна… да, Сергеевна. Пропустите. (Кладет трубку, улыбается Кудряшову в лицо.)

Сцена пятнадцатая

Коридор в здании Петровки, 38. Идет Токарев, навстречу — Томин.

Токарев. День добрый, Саша. Чем порадуешь?

Томин (невинно). Пока, Мишенька, ничем.

Токарев (шутливо оттягивает один, потом другой карман Томина, делая вид, что что-то ищет). Действительно, пусто. Где же обещанная Маслова?

Томин. В субботу, если помнишь, у меня был бал. В воскресенье я отсыпался. А сегодня с божьей помощью понедельник — засучил рукава и приступаю. Но земля довольно круглая, это облегчает дело.

Токарев. Ну, успеха!

Расходятся. Токарев идет по коридору, заворачивает за угол и видит Маслову, которая стучит в дверь кабинета Знаменского.

Сцена шестнадцатая

Кабинет Знаменского, он за столом. Входит Маслова. Короткая пауза.

Маслова (тихо, покаянно). Мне очень жаль, что все так получилось…

Знаменский (жестом предлагая ей сесть). Вы ко мне из дома? (Он очень сдержан, внешне даже суховат.)

Маслова. Нет.

Знаменский. С мужем виделись? Он вас всюду ищет.

Маслова. Нет.