Следствие защиты

– Нет, она платит нам, значит это не сработает. А как ты думаешь, не будет ли плохим ведение дела, если ты допустишь, чтобы Куинтана сел в тюрьму за преступление, совершенное этой леди-драконом?

– Все так, но ведь обвинения против меня не было. Это может произойти лишь в том случае, если Куинтана будет осужден. И к тому же, что изменится, если я заговорю тогда? У меня по-прежнему нет доказательств. Я не смогу прижать Джонни Фей к стенке, а если я не сделаю этого, то не сумею спасти и Куинтану.

Они присели под магнолией рядом с маленьким прудиком и несколькими клумбами, заросшими цветами мака. Как красиво, – подумал Уоррен. Как прекрасен мир! И люди портят все это.

Рик пожал плечами:

– Тогда отправляйся к прокурору и скажи, что ты видел те царапины на обеих машинах. Скажи, что ты сам все это вычислил. Ты никогда не говорил с нею, она никогда не признавалась, – значит, не было и нарушения конфиденциальности. Вывали это все перед прокурором, а дальше пусть уж он сам действует.

Уоррен горько рассмеялся:

– Я думал и об этом варианте. Тогда они проведут против нее расследование, но тоже не смогут ничего доказать. А после этого она подаст на меня жалобу в юридическую коллегию. Она скажет: “Этот парень солгал четыре года назад в деле Верджила Фрира, не так ли? Теперь он снова лжет. Он меня ненавидит и делает это, чтобы спасти задницу другого своего подзащитного”. Районный прокурор, по всей видимости, станет настаивать, чтобы я прошел детектор лжи. А я не смогу выдержать испытания, потому что буду лгать, что она мне ни в чем не признавалась. Ну, а затем меня исключат из корпорации.

– Иди к Нэнси Гудпастер или к Лу Паркер. Твой долг постараться и спасти Гектора.

Уоррен с силой стукнул кулаком по траве.

– Неужели ты думаешь, что я не знаю, чем это кончится? Паркер испытает оргазм от одной мысли, что меня исключат из барристеров за нарушение клятвы. А Нэнси скажет: “Все это прекрасно, адвокат, но почему я должна верить, что вы говорите правду? Вы ждете, чтобы я сняла обвинения лишь потому, что утверждаете, будто это не ваш клиент, а кто-то другой совершил преступление? Факты говорят об обратном. Есть факт принадлежности подсудимому оружия убийства. Факт опознания обвиняемого очевидцем. Этот номер не пройдет, адвокат!”

Уоррен принюхался к запаху роз, принесенному ранним вечерним ветерком. Но удовольствия при этом не почувствовал.

– Наверно, я откажусь от дела Куинтаны, – сказал он, став побледневшим в последних лучах заходящего солнца.

– И ты думаешь, Гектор поймет то, что ты ему скажешь, и почему ты бросаешь его прямо в середине voir dire?

– Нет, не поймет, – сказал Уоррен.

– Паркер назначит кого-нибудь вроде Майрона Мура. Майрон оформит парня лет на сорок, раньше, чем ты успеешь сказать “черт побери!”. Сможешь ты потом жить с этим?

– Я не смогу жить ни с чем, – простонал Уоррен.

– Не знаю даже, что тебе посоветовать, кроме того, чтобы ты не говорил Джонни Фей о том, что все мне рассказал. Она взбесится. А это нам совсем ни к чему.

Уоррен покинул парк, не став мудрее, чем был когда входил в него.

В тот вечер, находясь у себя в номере, он долго не спал. Я обязан выполнить свой долг, думал он, не только перед своим клиентом Гектором Куинтаной, но и перед своей клиенткой Джонни Фей Баудро, и перед юридическими канонами, и перед законом, – но, прежде всего, перед собственной совестью. Не находя ответа на вопрос, в чем же заключается подлинная правда, Уоррен, тем не менее, чувствовал себя обязанным сделать так, чтобы судебный процесс не был запятнан ложным или неполным разоблачением. Снова он вспомнил о деле Фрира. До сих пор Уоррен считал, что навсегда получил урок. В случае с Верджилом Фриром он нарушил правила и, солгав, способствовал обману. Теперь же, подчинись Уоррен существующим правилам, он способствовал бы обману своим молчанием.

Это было похоже на тихое помешательство. Я могу нарушить правила конфиденциальности, решил он. Я могу обратиться к Чарм, а если и она ничем не сможет мне помочь, то все, что мне останется, – это раскрыть то, что я знаю. Я оставляю свою адвокатскую практику, но я не стал бы этого делать, если бы сейчас не говорил вам правды. Помогите этому человеку! И это, должно быть, вынесут в газетные заголовки, разрекламируют как последнюю сногсшибательную новость.

Но чем все это поможет Гектору? Присяжные поклялись честно решить, виновен или невиновен он, и их решение будет основываться только на фактах. Эта клятва не изменится.