Никулин немного поглазел на меня, крутя в руках шариковую ручку. Откинув ее, сказал:
— Не хочу вас пугать, Елизавета Владимировна, тем более, беспочвенно. Пока мы проверяем движения средств и документацию, которые, скорее всего, не дадут никаких зацепок, но… эти люди очень серьезны. И смерть вашего мужа естественным образом должна их заинтересовать. Я предупреждаю, что в скором времени могут появиться желающие узнать правду.
— Мне скрывать нечего.
— Хорошо, если так. Главное, чтобы вы убедили в этом их.
Разговор, честно говоря, оставил неприятный осадок. Передав его Роме по дороге в поселок, я стала задумчивой и хмурой.
— Думаешь, отец был нечист на руку? — задал Рома логичный вопрос.
— Не знаю. Мне показалось, что Никулин пытался меня запугать. Или предупредить. Не очень ему нравятся эти ребята из Москвы.
— Скорее всего, какие-то бандиты, — Рома закурил, открыв форточку. — Надеюсь, они цивилизованные.
— В отличие от следователя они легко раскопают мою измену. И о нас с тобой.
Я бросила на него быстрый взгляд, Рома усмехнулся, глядя в окно, и я спросила, наплевав:
— А что у нас с тобой?
Немного подумав, он посмотрел на меня.
— Давай подождем, когда все кончится, — сказал негромко, я торопливо кивнула, не замечая, как побелели костяшки пальцев, от нервного напряжения я вцепилась в руль.
Надо же, казалось бы, простой вопрос, а меня так колбасит. И даже его ответ кажется не самым плохим. Поговорим потом — это лучше, чем отрезать все разом.
А на что я надеюсь, думая об этом потом? Неужто реально на что-то надеюсь? Что вообще творится? Тут я поняла, что задаваясь вопросами, перестала следить за дорогой, потому посоветовала себе сосредоточиться на ней.
В городке мы оказались около двух, в поселок въезжали еще через полчаса. Чем ближе были к месту, тем сильнее я нервничала.
— Уверена, что справишься? — спросил Рома озабоченно.
Я кивнула. Дом был предпоследним в ряду, за последним дорога кончалась, начинался небольшой лесок, в который уходила тропинка. Бросив машину на обочине, мы подошли к невысокому дощатому забору серого цвета, за ним стоял старый двухэтажный голубой дом с белыми резными окнами. Двор был переоборудован под огород, дорожки выложены булыжниками.
Из-за дома выскочила собака, пегая дворняга, и бросилась к нам с лаем, но виляя хвостом. Следом за ней появилась девушка лет восемнадцати, высокая худощавая блондинка со стрижкой каре и падающей на выразительные глаза челкой.
Лицо у нее было вытянутое, с острыми скулами, пухлые губы и аккуратный носик. Одета в шорты и белую майку, немного угловатая, с мальчишескими повадками. Увидев нас, девушка затормозила и стала рассматривать, хмурясь и приоткрыв рот, взгляд стал настороженным.
Мы не спеша приблизились к забору, девушка продолжала стоять на месте, собака подбежала к нам и стала тыкаться носом в деревяшки, виляя хвостом.
— Вам кого? — наконец, обрела девчонка голос, он оказался низким и хрипловатым.
— Мы бы хотели поговорить с Дементьевой Леной, — сказала я.
— О чем?
— Это же вы? — спросила я напрямую. Девчонка, стрельнув по сторонам глазами, вздохнула.
— Предположим. Но я вас не знаю.
— Зато должны знать этого человека, — я вытащила из сумки наше с Женей свадебное фото и протянула вперед.
Нехотя девушка приблизилась и посмотрела на него, не беря в руки. Взгляд ее заметался, мне даже на мгновенье показалось, что она рванет от нас, но тут Рома сказал:
— Мы хотим поговорить. Вам нечего бояться.
— Я могу заплатить, — спешно добавила я, Лена на это усмехнулась. Немного подумав, вышла за калитку, цыкнув на собаку, чтобы та оставалась на месте.
— Пройдемся, — кивнула нам, двигая в сторону лесочка.
Ушли мы недалеко, метров через двести Лена свернула с дорожки к поваленному дереву, располагавшемуся чуть ниже. Устроившись на нем, я кашлянула, не зная, с чего начать, мы немного помолчали.
Вдруг Лена резко сказала:
— Вы не думайте, что я какая-то такая… За деньги со всеми… Вы его жена, значит? — перескочила вдруг.
Я кивнула, решив не вдаваться в подробности. Лена еще помолчала, двигая губами. Наконец, вздохнув, стала рассказывать.