Следуй за ритмом

В машину ворвалась музыка калипсо[7]: ритмичная, бодрая, с ревущими духовыми и энергичными ударными.

Мама вышла из машины и захлопнула дверцу.

– Давно не слышала ее. – Прислушиваясь, она склонила голову набок, а потом начала подпевать на английском и испанском.

– Кого? – в замешательстве спросила я.

– Калипсо Роуз[8].

– Эм?

Мама удрученно вздохнула.

– Ни испанского не знаешь, ни истории музыки. Чему тебя учат в школе? За что я им плачу?

Я промолчала. Мама увлекалась защитой и прославлением культуры Тринидада с Тобаго и их населения. Поэтому часто использовала гостиницу и свои ресурсы для поддержки и инвестирования местных предприятий: художественных, мебельных и пищевых. Большая часть еды в гостиницу доставлялась с островов.

– Вслушайся в эту музыку, Рейна. Это музыка твоих прародителей.

Я указала в конец Иксоры Драйв:

– По-моему, музыка моих прародителей доносится из старого дома Чандры.

– Верно, – подтвердила мои слова миссис Клей по другую сторону забора, разделявшего наши дворы. В руках она держала два продуктовых пакета. Видимо, только что вернулась домой из магазина.

– Хотите сказать, ее поставил старик? – рассмеялась мама. – Не знала, что у него такой хороший вкус.

– Нет, его внук, – ответила миссис Клей.

У мистера Чандры есть внук?

Шелл Хейвен – маленькая деревушка. Все знают друг друга если не по имени, то в лицо уж точно. Но старик Чандра каким-то образом оставался для всех загадкой. В свои семьдесят он жил один и держался особняком. Заядлый рыбак, он уходил на пляж еще до рассвета и возвращался с рынка уже далеко затемно. Иногда Чандру месяцами не видели, и единственным доказательством старика служил горящий ночами в его доме свет. До этой самой минуты я понятия не имела о том, что у него есть семья.

– Мальчик, лет одиннадцати-двенадцати. – Мисс Клей подошла поближе к забору поделиться новостями. – Останется у деда на несколько недель. Думаю, приехал помогать ему на рыбалке.

– Он приехал с мамой? – удивила меня вопросом мама. Похоже, ей о семействе старика было известно больше моего. – В последний раз мы с ней виделись… еще до рождения Рейны.

– Вроде нет. Но это и не удивительно после того, как он вышвырнул ее из дома беременную. Как будто от нее можно было ожидать чего-то другого. Девчонка всегда была… сама знаешь какой. Однако удивительно, что после случившегося она отпустила сюда своего ребенка.

Мама сузила глаза.

– Возможно, у нее не было выбора. Особенно если она все еще одна.

Ее тон стал резковатым, но миссис Клей этого не заметила.

– А вот этому я бы не удивилась. Как говорится, яблочко от яблони…

Мама молчала, устремив взгляд в конец улицы. Из-за кустов вышел мальчик моего возраста. Прижимая к груди серый шлакоблок, он скрылся за деревьями, которые росли возле двора мистера Чандры.

– Что он делает? – спросила мама.

– Да кто ж его знает, – пожала плечами миссис Клей. – Пэт сказала, он к ней заходил. Предлагал подстричь лужайку за пятьдесят долларов. На что ему такие деньги?

Мама неопределенно хмыкнула.

Заиграла песня Машела Монтано[9]. Ее я узнала и беззаботно начала подтанцовывать.

– Как ты сама, Клэр? – понизила голос миссис Клей. – Сейчас все хорошо? Вижу, волосы отрасли. Красивые.

– А, спасибо. – Натянуто улыбнувшись, мама пригладила волосы на висках. – Это парик.

У меня сжалось сердце, и я перестала танцевать.

– Ох. – Мисси Клей отодвинулась. – Попробуй постричь волосы в новолуние. Будут расти быстрее. – Она подняла пакеты. – Нужно разложить продукты. Поболтаем позже.

Мама снова неопределенно хмыкнула, по-прежнему глядя в конец улицы. Судя по задумчивому наклону головы, что-то планировала. Я пошла домой, но как только нога коснулась первой ступеньки крыльца, меня окликнула мама:

– Рейна, сходи к соседям и поздоровайся со внуком мистера Чандры.

Я остановилась.

– Мне обязательно это делать?

– Ты поступишь хорошо, если сделаешь это. – Мама пересекла лужайку и подошла ко мне. – Бедный мальчик… Я знаю, каково это – когда незнакомые люди осуждают тебя и твою семью. Мама растила меня в одиночестве. – Она взяла из моих рук школьный рюкзак. – Когда она была занята, мне приходилось оставаться с любым, кто меня примет. Мне было бы гораздо проще и легче, если бы встречавшиеся на моем пути люди были ко мне добрее. – Прежде чем я успела возразить, мама достала из рюкзака коробку конфет и протянула мне. – Подари ему в качестве приветственного подарка.

У меня отвисла челюсть. Я не успела и глазом моргнуть, как меня лишили половины ирисок.

– Но они – мои.

– Не будь жадиной, Рейна. – Мама взяла меня за плечи, развернула и подтолкнула в сторону дома Чандры. – Вернись до темноты.

Я удалялась от нее, обиженно пыхтя. «До темноты», сказала она. Да я там дольше чем на пять секунд не задержусь. Все это нечестно по отношению ко мне, но «хорошие поступки» для мамы превыше всего.