Следуй за ритмом

– Правда? – Голос опередил разум. Я желаю того же, но лучше со всем разобраться сейчас, чем потом, когда вновь зародится надежда. – Ты уверен? Даже несмотря на то, что ты теперь… – Я помахала перед ним руками, и так как он по-прежнему выглядел озадаченным, уточнила: – Знаменитый, богатый, красивый.

Эйден хрипло рассмеялся.

– Ты считаешь меня красивым?

– Я про другое. Ты можешь встречаться с любой.

– Не с любой. Откуда это вообще? Куда подевалась девчонка, которая при нашей первой встрече сказала мне, что она лучше меня?

– Она была обижена. Сама себя, конечно, накрутила, но все же. – Спустя секунду я добавила: – И при нашей первой встрече я сказала не так.

– Мне запомнилось так.

Я возвела глаза к небу и подцепила пальцем край конфетной коробки.

– Почему ты сегодня был таким отстраненным? Мне начало казаться, что ты передумал насчет нас.

– А, ты заметила. – Он подтянул колени к груди.

– Трудно было не заметить. Ты почти не смотрел на меня.

– Рейна, ты в любой день прекрасна. Но когда наряжаешься, от тебя невозможно отвести глаз. Мне было тяжело смотреть на тебя, зная, что ты влюблена в другого.

– Прости?

Эйден поморщился.

– Я думал, ты влюбилась в Малька.

– Почему? Он что-то сказал?

– Нет. Но ему и не нужно было. Я видел, как вы сблизились. А потом ты нарисовала его.

От его несчастного вида сжалось сердце.

Я потянулась к его руке.

– Мы с Мальком – друзья.

– Он так и сказал. Но рисунок… Знаю, он был частью сделки, но я видел, что все не так просто. Между вами отношения, которые я не вполне понимаю. К тому же его рисунок вдохновил тебя вернуться к рисованию, а это что-то да значит. Если именно он сделал тебя счастливой… – Эйден поднял голову. – А потом ты сказала у костра другое…

– Значит, все-таки понял? – От моей широченной улыбки даже щеки заболели. – Хорошо. Уж начала бояться, что мой намек слишком тонок.

– Как мешок с кирпичами.

– Зато до тебя наконец дошло. Я продолжила роспись стены для тебя. В качестве романтического жеста. Пыталась показать, что этот рисунок – не бессмысленный. И наши отношения – тоже. После смерти мамы я боялась быть счастливой. Думала, это обесценит ее жизнь или наши с ней отношения. Но я знаю, что это неправда, и больше не хочу бояться. Больше не хочу стоять на одном месте. Хочу двигаться вперед.

Эйден удивленно вскинул брови.

– И все это я должен был понять по рисунку на стене?

– Разумеется.

– Тогда, может, оставишь романтические жесты мне?

– Я бы сказала «нет», да только после песни жду, когда же ты меня наконец поцелуешь…

И он поцеловал. Под неудобным углом. Пока не обнял мою щеку ладонью и не притянул к себе. Ожила и затрепетала каждая клеточка тела, каждый нерв заискрил. Я таяла в объятиях Эйдена, цепляясь за его плечи, за руки. Сознание плавало, захмелев от его вкуса, аромата, тепла. Знакомых и новых, привычных и восхитительных.

На террасе мигнул свет, и мы со смехом разорвали поцелуй. За шторами сдвинулась тень. Должно быть, за нами наблюдал папа.

Я пристыженно уткнулась лицом в плечо Эйдена.

– Прости.

Эйден рассмеялся.

– Поговорить с тобой здесь – моя идея. – Он убрал прядь моих волос за ухо, ненадолго задержав пальцы на щеке. Потом его ладонь легла на мою поясницу. Долгое время мы просто сидели, обнявшись. Когда свет снова замигал, Эйден спросил:

– Мне пора уходить?

– Через минутку.

– Прости, что завтра мне придется уехать.

– Все хорошо. Я понимаю.

Он вернется. Или я поеду к нему. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Обняв одной рукой его за шею, другую я приложила к его груди. Под ладонью стучало сердце, вздымалась и опадала грудь. Какое чудесное ощущение. Какая еще табанка? И мыслей о ней не осталось. Не осталось ничего, кроме биения сердца, столь же моего, как и мое – его.

Эпилог Год спустя

Пэм сказала, что работа с детьми будет вознаграждена. Пока меня вознаградили лишь двумя испорченными майками и юбкой, которые из-за краски, маркера и блесток невозможно носить. Я уж молчу про убитую пару кроссовок. Больше никакого суперклея в работе!

– Мисс Рейна! – Ко мне подбежал пятилетний Крис, махая над головой листом.

Для пущего привлечения внимания он сграбастал мою рубашку сзади. Из тридцати трех детей, посещающих занятия, он был одним из самых маленьких. Хотя мы стараемся объединять ребят в небольшие группы, чтобы дети каждый день занимались разными видами деятельности, Крис тайком прибивался к моей группе, в то время как его приписывали к другой. Чаще всего я разрешала ему остаться. Его тяга к рисованию была заметна невооруженным глазом. Еще бы он руки не забывал мыть после красок.

Закончив занятие, я переоделась в чистую одежду – меня ждала важная встреча. Теперь придется идти с кобальтово-синим отпечатком детской ладошки на спине.

Ну хотя бы этот сделан акварелью и должен отстираться.

Крис торжественно протянул мне лист.

– Это вам!

– Мне? – Я с улыбкой приняла рисунок. – Ух ты! Это я? – У нарисованной девушки были рыжие волосы. Месяц назад я покрасила волосы в вишнево-красный оттенок и заплела их косичками. – Можно я оставлю его себе?