Следуй за своим сердцем

— Мы поженились, а это значит, дорогая, что моя соблазнительная игра началась. Но я человек слова. Я обещал тебе, что, если ты попросишь меня прекратить, я так и сделаю. — Он отступил на шаг. — Поэтому я прекращаю.

Лифт остановился, двери стали медленно открываться.

Лицо Даниеля посерьезнело.

— Я сказал, что хочу, чтобы все знали, что ты моя, поскольку именно это означает быть женатыми. Мы никогда не будем принадлежать друг другу, но мы женаты, и ты невероятно красивая женщина. На моем месте любой мужчина был бы счастлив появиться с тобой в обществе.

Лицо Евы снова порозовело, неимоверным усилием она заставила себя выдержать взгляд Даниеля и не опустить глаз. От этого взгляда у нее в животе все переворачивалось. Раньше такого не было, кто бы на нее ни смотрел.

Даниель взял ее за руку.

— Пойдемте, синьора Пеллегрини. Повеселимся.

Идя по роскошному клубу, заполненному неприлично богатыми гостями, Ева ловила на себе восхищенные взгляды, однако они ее не смущали. Она чувствовала себя уверенно и высоко держала голову. В этот раз, очутившись в заведении для богатеев, одета она была подобающе.

Даниель привел ее в бар. Здесь царил уютный полумрак. В углу за роялем пианист негромко наигрывал джаз. Вдоль стен были расставлены мягкие кожаные диваны, перед ними — невысокие круглые столики.

Едва они уселись, перед ними, словно из ниоткуда, возникла официантка. Мило улыбаясь, она приветственно кивнула им и сказала:

— Приятно видеть вас снова, синьор Пеллегрини. Какие у вас планы на вечер? Турнир по покеру начинается через час.

— Сегодня мы просто посидим и выпьем, Анита. — Он повернулся к Еве: — Шампанского?

— Предпочитаю джин с тоником.

— Два джина с тоником, — кивнул он официантке.

— Никогда не думала, что попаду в такое место, — тихо заметила Ева, как только официантка удалилась.

— Это закрытый клуб. На континенте есть несколько клубов «Жиру». Мой любимый находится в Вене.

Она внимательно разглядывала стены, увешанные фотографиями знаменитостей из мира шоу‑бизнеса.

— Если тебе не нравится в этом баре, можем пойти куда‑нибудь еще.

— Нет, здесь хорошо. — Внезапно она заметила известную киноактрису, сидевшую на диване напротив, и глаза ее буквально полезли на люб от изумления.

Даниель проследил за ее взглядом.

— Я слышал, она снимается во Флоренции. И хватит уже пялиться.

— Прости, — смутилась Ева.

— Люди приходят сюда отдохнуть и расслабиться. Излишнее внимание им ни к чему.

— Да, я поняла.

Он усмехнулся:

— Как‑то я привел сюда Франческу. Так, увидев своего любимого певца в баре, она чуть в обморок не упала.

— Приятно знать, что я не одна такая.

— Привыкнешь. Многие члены клубов «Жиру» — известные личности. Просто прими то, что они тоже люди, с обычными потребностями. Или хотя бы сохраняй невозмутимый вид.

Говоря это, Даниель подумал, что уж сохранять невозмутимый вид Ева умеет прекрасно. По ее лицу крайне сложно прочесть, что она чувствует и о чем размышляет. Вот только глаза ее не лгут никогда.

Официантка вернулась с коктейлями. Сделав первый глоток, Ева с явным удовольствием кивнула. Потом устроилась поудобнее, откинувшись на спинку дивана и изящно скрестив ноги, и снова огляделась.

— Когда я проснулась сегодня утром, не думала, что день закончится так.

— Это еще не конец, — многозначительно заметил Даниель.

— Снова намеки?

— А почему нет? Я только об этом и думаю. А ты разве нет? Неужели в течение дня ты не думала о ночи? О первой ночи, которую мы проведем вместе в моей постели?

— Изо всех сил старалась о ней забыть.

— Ты ужасная лгунья.

— А ты ужасный эгоист.

— Ты пытаешься оскорбить меня, потому что это куда проще, чем признать правду — ты ведь меня хочешь. Нет ничего зазорного в том, чтобы желать своего мужа.

— Ты не… — Резко замолчав, она покачала головой, и ее волосы — куда более длинные и густые, чем ему казалось, — заколыхались. Она была так прекрасна, что Даниель готов был любоваться ею весь вечер, и ему бы не наскучило. — Хотела было сказать, что ты не мой муж. Но ты муж. — Она рассмеялась и вздохнула: — Ты мой муж. Господи, помоги мне.

— Помоги, Господи, нам обоим. — Он поднял бокал. — Этот наш брак — просто абсурд.

Они чокнулись и выпили.

Едва они поставили на стол пустые бокалы, официантка принесла новые и бесшумно удалилась.

— Великолепный сервис, — одобрительно кивнула Ева. — Я смотрю, богатство дает неплохие преимущества.

— Да, не сомневайся, тебе понравится.

Ева скривила личико.

— А что бы ты предпочла? Быть богатой и несчастной или быть бедной и несчастной?

— Богатой, конечно. Бедность — это ужасно.

— Разве ты была бедной?

— Ну не такой, как люди на Кабальерос, например. Но нам с Иоганном приходилось несладко. Я знаю, что такое — волноваться о том, что тебе не хватит денег на еду до следующей зарплаты.

— Я удивлен, что такая умная молодая женщина, как ты, не пошла учиться в университет.

Его комплимент ее уму был приятен еще больше, чем комплименты ее внешности.

— Я училась в университете. В Международном университете бизнеса и иностранных языков в Амстердаме.

— Ты же вроде говорила, что вышла замуж в восемнадцать?