Следуя за мечтой

Спустя десять минут гипнотизирующего взгляда в шкаф, я просто беру первые попавшиеся джинсы, блузку и кеды. Забавно, но именно на выходе я заметила, что была одета в ту же одежду, которая была на мне в день, когда я оставалась у него на ночевку.

Попрощавшись с семьей и даже Абрикосой, я делаю глубокий вдох и на выдохе выхожу из дома, где у входа меня уже ждала синяя Ауди.

— Привет, — притягивая меня в объятия, ласково приветствует меня Миша.

Я отвечаю ему тем же и пускаю руки в дело, обвиваю торс и поглаживаю мощную спину.

После, по сути долгих, но для нас таких коротких объятий, мы садимся в машину и, тронувшись с места, едем в полной тишине.

На часах стояло всего четыре часа дня, а солнце светило так, будто только утро.

— Куда мы едем? — не выдержав интереса, спросила я.

— На окраину города, — послав мне милую улыбку, стараясь держать нервоз в узде, отвечает он.

Наверняка, моё лицо в данный момент наполнилось ещё большим непониманием и смятением, но спрашивать «почему именно это место?», я не стала. Хочется посмотреть и попытаться понять всё самой.

Не знаю, как так получилось, но спустя пару минут я уснула. Просто отрубилась и, проснувшись, мы были уже на месте, так что сказать, сколько мы ехали, было достаточно затруднительно, но если обратить внимание на положение солнца, которое уже начинает опускаться к горизонту, можно предположить, что на часах время в радиусе шести-семи часов.

Выбравшись из машины и оглядев место, я увидела одни пятиэтажки советских времен и… лес. Огромные сосны возвышались за дряхлыми домами. Если смотреть вглубь, то можно увидеть тьму, но её тут же развеивает детский смех с площадок.

Вздрагиваю, когда моя рука оказывается в медвежьей лапе. Смотрю в светлое лицо Раймиса и, не отпуская его руку, следую за парнем, который ведёт нас в одну из пятиэтажек.

Мы проходим в один из трех подъездов, стены которого были изрисованы разнообразным граффити и поднимаемся на последний этаж, а затем и на… крышу.

Только когда мои ноги переступили с лестницы на поверхность крыши, в руках Раймиса я заметила черную, не особо большую, сумку, в которой, как оказалось позже, скрывались продукты, плед и бутылка легкого вина.

— Долго думал, что же взять, вино или шампанское, но все-таки остановился на вине. Между прочим, белом, — приглашая меня сесть на красный толстый плед и разливая данный напиток по бокалам, говорил Миша.

Стоило мне только присесть и устремить свой взгляд на горизонт, как я тут же получила ответ на свой вопрос в машине. Миша выбрал это место не просто так. Он выбрал его за его теплую и невероятно душевную атмосферу. Атмосферу того, что мы смотрим вперед и видим свет, но при этом не забываем, что позади есть тьма, но на ней ничего не заканчивается. Солнце — это своеобразный стимул, который позволяет нам догнать свет, но никогда не забыть о тьме, ведь они неразделимы.

Мы оба молчали. И это было правильным решением. Миша просто давал мне время собраться с мыслями, которые при виде такого красивого заката испарились. Внутри просто образовался вакуум из пустоты.

— Как-то ты говорил, что я красиво пою, — с тяжелым вздохом начала я. — Возможно, так оно и есть. Раньше я и сама так считала и была в этом даже уверена. Но теперь… сцена, полный зал и микрофон вызывают у меня только отвращение, панику и страх, — я сделала пару глотков немного горького вина и, прикрыв на пару секунд глаза, продолжила. — Пару лет назад у меня был очень хороший лучший друг…. Мы начали дружить с начальной школы. Данил учился со мной в одной параллели, — каждое слово сдавливало горло. Кроме Наташи об этом не знал никто. — Как выяснилось позже, Казанцев не был хорошим человек, — грустный смешок невольно слетел с моих губ. — Как-то раз мы как всегда отравились гулять и… случилось самое страшное, что может разрушить дружбу. Он был в меня влюблен… — одинокая слеза медленно сползла вниз. — Миш, я причинила ему боль… — прошептала я и, осмелившись, повернулась к нему.

— Как я понимаю, он сделал тебе больнее, — смахнув слезу, предположил Раймис.

Он не был зол. Миша не ощущал ревности. Он просто слушал, вникал и поддерживал.

— Наверное, я этого заслужила…

— Не надо так говорить, — поглаживая мою щеку, с сожалением говорит Раймис.

Сглотнув и устремив свой взгляд к уже наполовину пропавшему солнцу, продолжила я: