Следуя за мечтой

Когда мужчины обсудили все детали, отец вновь посмотрел на меня взглядом, говорящий о том, что мне следовало бы подождать его в машине, на что я, разумеется, отрицательно покачала головой и мы, темной тучкой для Славы, отправились внутрь здания.

У входа нас встречает охрана. Двухметровый мужчина, похожий на того парня, которого я видела во сне. Каменное и полное равнодушия лицо. Он не хотел нас пропускать, но стоило Андрею Александровичу показать свое удостоверение полиции, как лицо сотрудника клуба приняло бледноватый оттенок. Все же нас пропустили.

Казалось, что не только в здании, но и во всем мире в целом, повисло невероятного масштаба напряжение. Вокруг будто остановилась жизнь. Фильм просто поставили на паузу и только мы могли шевелиться. Не знаю, какое чувство владело мной больше — интереса или лютого страха.

— Хмельнов Владислав? — проходя в кабинет, за столом которого сидел виновник всего торжества, спрашивает Андрей Александрович.

— Смотря, кто спрашивает? — пытаясь не выдавать своего волнения, улыбался он, но стоило ему среди четырех мужчин найти меня, как пазл в его головушке начал потихоньку складываться.

— Рядовой полиции отдела номер пятнадцать — Алешин Андрей Александрович, — показывая свое удостоверение, серьезным тоном говорил мужчина.

— И чем я обязан такой важной персоне? — сглотнув и нервным жестом поправ галстук, стараясь держаться, спрашивал Слава.

— На вас подали заявление в суд. Обвинения были очень серьезны, поэтому до выяснения обстоятельств в суде, вы должны находиться в камере предварительного задержания, — поясняется Юрий Леонидович.

— И какие же именно обвинения вам поступили? Важнее, конечно, кто их подал, но тут ответ не нужен, догадаться не так сложно, — краем глаза смотря в мою сторону, говорит Хмельнов.

— Убийство, насилие, угрозы и нелегальные мероприятия, — открывая папку с документами, говорит Юрий, — и поверьте, это всего лишь малая часть того, что нам только предстоит на вас нарыть.

— Я не буду вести с вами диалог до тех пор, пока сюда не приедет мой адвокат, — сверкая стальным взглядом, сказал Слава.

— В принципе, ваши слова нам не особо нужны. А ваш адвокат и подавно, — говорит Юрий.

— Поговорим в суде, — сквозь зубы цедит «тренер».

— Зачем же все откладывать до суда, если судья уже здесь? — вступает Игорь Васильевич.

Слава замолчал. Остановился за своим столом и нервно метал взгляд ко всем входам, потайным кнопкам и сейфам, но все тщетно — он в ловушке, мы окружили его как голуби зерно.

— Тогда мне ничего не остается делать, как выслушать вас. Но как я уже сказал, на основании закона я имею право не разговаривать с вами без своего адвоката. Вы, как глава государственного суда — должны, прежде всего, это знать, — обратно присаживаясь на свое кожаное кресло, сказал Хмельнов и испепелял взглядом то судью, то меня.

И с этого момента его рот больше не открылся. Говорили в основном все, кроме меня и Славы. Юрий Леонидович предоставил ему все факты. Игорь Васильевич зачитывал статьи и сроки, по которым он пойдет. Мой отец внимательно за всем наблюдал. И по окончанию не особо долгого разговора, Андрей Александрович вызвал патрульные машины и при всех нас надел на него наручники.

— Глупая блондиночка оказалась куда умнее меня, — на выходе из кабинета, под контролем двух полицейских, сказал Слава, когда вокруг не было ни Юрия, ни Игоря, ни моего отца и рядового полиции.

— Знаете, в чем наше главное отличие, Владислав? — останавливаясь напротив мужчины, чьи руки были скрещены у него за спиной, риторически спросила я, — Вы эгоист, а я — нет. Вы пытались спасти свою задницу, бросая на произвол судьбы все. Я же поступила полностью до наоборот.

— К чему ты сейчас издеваешься надо мной?

— Я не издеваюсь, а даю совет. Когда будете в тюрьме, попытайтесь найти друзей, жертвуя своей натурой, иначе вы просто там сгниете.

— Как мило с вашей стороны, — выплевывая эти слова мне прямо в лицо, цедил он, с каждой новой секундой злясь на меня ещё больше — ведь я была права. Он сгниет за решеткой. — Даже не думай, что все вот так просто закончится, конфетка…

— Уводите его! — грубо бросаю я и когда мужчина почти скрывается из виду, я не выдерживаю и выкрикиваю, — Надеюсь, в тюрьме кто-нибудь не выдержит вашего характера и изобьет до такого состояния, что вы будете жалеть, что не сдохли на холодном бетоне.

Да, возможно во мне говорила злость, обида и боль, но даже спустя несколько дней я ни сколько не жалела о своих словах. Из-за его эгоизма судьба забрала ни одну жизнь. Сломало горем ни одну семью. И разбило ни одно сердце…

Глава 29. Михаил Раймис

Пасмурное утро в самый разгар лета застаёт врасплох холодным проливным дождём всех тех, кто не успел прихватить с собой зонты с утра, а унылое настроение упорно давит на нервы уже довольно продолжительное время, от чего головная боль даже не желает униматься несколько дней под подряд.