Клуб выстроен по принципу старинного особняка, трехэтажное классическое здание в кремовых тонах. Портье на входе, портреты королевы и супруга со всеми регалиями, парадная лестница, повсюду толстые вишнево-красные ковры и атмосфера что ни на есть музейная. Почтенные джентльмены в дорогих костюмах раскланиваются на входе и проходят в бар пропустить стаканчик виски или отправляются прямиком в гостиную отобедать. После обеда поднимаются в курительную комнату, чтобы под портретами Веллингтона и Ротшильда, основателей клуба, выпить чашку кофе и почитать свежую прессу. Пресса, помимо «Файнэншл Таймс», представлена лучшими издательскими домами Великобритании – «Таймс», «Гардиан», «Индепендент», «Ивнинг Стандард». На кофейном столике стопка журналов про столь любимую англичанами сельскую жизнь, охоту, скачки, недвижимость и театры. Так было заведено двести лет назад, и нет ни малейшего сомнения, что следующие двести лет все останется в том же духе – серебряные приборы, подносы и подсвечники, именной фарфор и тяжелые кожаные кресла, которые чем старее, тем дороже.
– Высший класс мебель не покупает, он ее наследует, – любит поговаривать управляющий клубом.
Под давлением модернизации двадцатого века клуб был снабжен электрическими лампами вместо свечей и старые кассовые автоматы заменили на новые компьютерные. Пожалуй, на этом нововведения закончились. Да, еще одна досадная уступка меняющемуся миру. Несколько лет назад администрация была вынуждена разрешить членам клуба приводить на обед гостей-женщин. Но только в юбках, только в определенные гостиные и только по предварительной договоренности. Так, в баре до сих пор царит полный мужской шовинизм. Никаких женщин за двести лет, за исключением обслуживающего персонала.
Настенные часы отбивают час дня, а в обеденном зале Солсбери до сих пор один посетитель, и тот читает газету. Я уже в сотый раз изучила все гравюры на стенах и пожалела, что напросилась заменить Татьяну в ВИП-гостиной. После двух месяцев работы в курительной комнате захотелось какого-то разнообразия, вот и перебралась помогать Рональду в зале Солсбери. А из трех заказанных столов два уже отменили, а за третьим уже полтора часа сидит мистер Доусен, почтенный джентльмен семидесяти восьми лет, и читает газету. Ждет, когда в клуб подъедут его компаньоны, чтобы вместе пообедать. Компаньоны задерживаются, я сержусь. Делать нечего, уйти нельзя, а поговорить не с кем. Обеды в зале Солсбери – дорогие, на двоих сотня-полторы, в зависимости от вина, может перевалить и за две. Вина в клубе коллекционные, семьдесят наименований, бутылка может стоить больше сотни фунтов, и джентльмены ориентируются в этом меню не хуже, чем в валютных курсах. Но обычно гостиная Солсбери полупуста, люди, зарабатывающие по миллиону в год, тоже любят экономить деньги.
– Это вам не ваши русские нувориши, – поучает Рональд. – Пришли деньги, ушли деньги. Сегодня пируют на полную катушку и футбольные клубы покупают, а назавтра по заграницам скрываются.
Рональд, пожилой степенный официант, отвечающий за гостиную Солсбери, в разговоре со мной не упускает возможности подколоть Абрамовича, потому что знает, что я русская. Для англичан русский-водка-драка-Абрамович – неизменная цепочка ассоциаций. Он знает, что у русских много денег и что тратят они их неразборчиво.
– Вон, Татьяна тоже все ищет какого-нибудь нувориша, – неодобрительно ворчит Рональд, и его пушистые белые усы недовольно подрагивают. – Только русские ее не устраивают, она хочет английского выцепить. Уже полтора года кокетничает с джентльменами. Сколько раз я ей говорил – брось ты это бессмысленное занятие! Если ты хочешь найти состоятельного мужчину, уйди из официанток и иди учись в университет. А она говорит – вон Абрамович на стюардессе женился, а много ли времени в самолете на знакомство? Не сравнивайте своих миллионеров с английскими. Не будут они на официантках жениться.
– Ну, Рональд, – тяну я, вполглаза присматривая за мистером Доусоном и предвкушая очередной спор о различии культур. – Они на английских официантках жениться не будут, а русские официантки в Лондоне обычно высшее образование имеют. Потом, красоты нашим женщинам не занимать.
– Красоту они оценят, но и виду не подадут. А в лучшем случае поулыбаются тебе. Но поверь мне на слово, двадцать два года работаю в этом клубе, ни одна официантка за клиента замуж не вышла. Они знаешь на ком женятся? Там такие женщины, что до седьмого поколения свою родню перечислить могут.
– Я тоже могу перечислить родню до седьмого колена! – фыркаю я, напрашиваясь на пространный разговор, который бы скрасил оставшиеся полтора часа моего дежурства в этом музейном зале.
– Кого? Представителей советского пролетариата? Строителей счастливого коммунизма? Ты Кейт Мидлтон знаешь? Во всех отношениях достойная девушка, с принцем Уильямом один университет заканчивала. Умная и красивая. Но благородных кровей не хватает. И поскольку ее мама говорит «чаво» королеве, не бывать ей женой наследника престола!