Следующая остановка - расстрел

Казалось, на моего последнего куратора, Стивна, текст обеих телеграмм произвел большое впечатление, однако ни удивления, ни тревоги не вызвал. То же самое можно сказать и о Джоан. Они оба заявили чуть ли не в один голос, что были бы рады познакомиться с планами Чебрикова относительно Англии. Когда я услышал это, у меня возникло ощущение, будто из рук моих уплывает последняя соломинка, и я подумал с горечью: неужто слова Чебрикова, еще не известно сколь интересные, для них куда важнее, чем моя жизнь? Я был бы счастлив услышать: «Олег, нам не нравится все это. Почему бы вам не остаться здесь и «исчезнуть», чтобы начать новую жизнь?». Но они ничего подобного не сказали, и, когда я спросил, нет ли у них или у смежных служб каких-либо данных, свидетельствующих о грозящей мне опасности, их ответ прозвучал обнадеживающе: насколько им известно, оснований для такого беспокойства нет. И только один из них высказался против моего возвращения в Москву, но основывалось это мнение не на фактах, а исключительно на интуиции.

Итак, я решил подчиниться содержавшемуся в телеграммах предписанию. Но прежде чем отправиться в путь, я освежил в памяти план моего побега, и после того, как я ознакомился с кое-какими внесенными в него новыми деталями, Джоан показала мне фотоснимки места встречи в лесу — в моем последнем прибежище, где меня разыщут мои друзья-англичане. Единственное, что беспокоило меня, когда я разглядывал фотографии, так это то, что сделаны они были в апреле и октябре, когда на деревьях совсем мало листвы, и, если вдруг у меня возникнет необходимость воспользоваться планом в середине лета, это место будет выглядеть совсем по-иному.

Возникла все та же, давно мне знакомая ситуация: я опять должен был скрывать все от всех. Сознавая, что делиться своими проблемами с Лейлой нельзя, я сказал ей лишь, что меня вызывают в Москву на совещание, которое должно состояться на самом верху, и мне предстоит принять участие в обсуждении кое-каких вопросов.

И когда я сел в самолет, уносящий меня в Москву, мне страстно хотелось, чтобы все так и было.

Глава 14. Смертный приговор

Пролетая над Балтикой, я невольно залюбовался обласканной солнцем Данией, нежащейся в объятиях синего-пресинего моря, и не заметил, как внезапно оказался в Москве. То, что оставил я позади, и то, что видел сейчас, отличалось одно от другого как день от ночи. Все вокруг выглядело серым, унылым. Повсюду — люди в униформе, длиннющие очереди к стойкам паспортного контроля. Оглядевшись, я обнаружил, что затесался среди иностранцев. Когда я подошел к барьеру, за мной оставалось еще несколько человек, но, невзирая на это, офицер, осуществлявший паспортный контроль, возился со мной целую вечность, и, когда меня, наконец, отпустил, к нему уже выстроилась снова огромная очередь из пассажиров, прибывших очередным рейсом.

Поскольку я был советским гражданином, меня могли бы тут же пропустить вперед, как только я предъявил свой паспорт. Но офицер-пограничник, простоватый на вид парень, долго изучал мой паспорт, потом сверял мои паспортные данные с листком, лежавшим у него перед глазами. И наконец, позвонил по телефону. Наблюдая за ним через стекло, я почти физически ощущал работу, совершавшуюся в его мозгу. Со стороны могло показаться, что с паспортом не все в порядке.

Лишь значительно позже мне стало известно, что офицерам, осуществлявшим паспортный контроль, было приказано оповестить КГБ о моем прибытии тотчас же, как только я ступлю на советскую землю. В зале для прибывающих пассажиров я находился на нейтральной, международной территории, но стоило мне только пересечь у контрольно-пропускного пункта границу, как я сразу же оказался в Советском Союзе. Как я понимаю, в тот самый момент в лондонскую резидентуру немедленно была отправлена сверхсрочная телеграмма. Правда, о чем говорилось в ней, я не знаю, хотя уверен, что там не содержалось ни единого слова о разработанном заранее плане моего ареста по прибытии в Москву.

Оставив позади контрольно-пропускной пункт, я без труда прошел таможенный контроль, но затем случилось нечто непредвиденное. Мне было сказано, что в аэропорту меня встретит Игорь Титов, начальник английского сектора, но, сколько я ни смотрел, нигде его не было. И опять мне подумалось, что тут что-то не так. На стоянке такси перед зданием аэровокзала было так мало машин и так много желающих воспользоваться ими, что мне явно пришлось бы ждать неведомо сколько времени. Но тут водитель одного из такси, в котором уже сидели два человека, предложил мне занять свободное место рядом с ним, и я согласился. Уже сидя в машине, я спросил, куда он направляется, и услышал в ответ:

— В посольство ФРГ.