Следующая остановка – смерть

Соломона искали и ваххабиты – а они умели искать ничуть не хуже русских. Для них Соломон – был смертельно опасным еретиком. Ваххабиты говорили: что все в воле Аллаха и даже то, что сделал ты – на самом деле сделал Аллах. И освобождение арабского народа – тоже в воле Аллаха и одного только Аллаха. Сулейман же – как его многие называли – учил людей, что все зависит от них, все в их руках. Что покорность судьбе – это не хорошо, это плохо. Что только от них зависит, будут ли они жить рабами – или они будут жить братьями. Что прогресс – это не плохо, это хорошо, и потому самолет не является харамом и автомобиль не является харамом. Их надо осваивать, им надо учиться, чтобы выбраться из тьмы безвременья. Большую часть своих слов, он обосновывал нормами Корана[99] – и люди слушали, слушало все больше и больше людей, которые наконец то находили ответ на свой вопрос: почему те, кто кажется верующим ведут себя несправедливо, почему один мусульманин выжимает все соки с другого мусульманина. Для ваххабитов, большую часть которых составляли неграмотные кочевники, проторговавшиеся купцы, проворовавшиеся приказчики, бежавшие из тюрем бандиты, дезертировавшие из армии солдаты – все это было как нож острый. И потому – ваххабиты искали Сулеймана по всем пещерам, по всем ущельям, по всем селениям. Искали, чтобы убить – и не находили…

Еще Соломона искали англичане. Соломон говорил, что нет национальностей, что нет родов и народов – есть угнетенные и есть угнетатели. Есть те, кто работает и те, кто отбирает у того кто работает и живет на этом. И что англичане – ничуть не лучше, чем русские – они так же угнетают, только соседние народы, и ничего хорошего от них нет и быть не может. Но англичане все равно искали Соломона – и не для того, чтобы убить, совсем для другого. Британцам, а особенно британской разведке – все впору, и Соломон, с его учением, объединяющим разрушительный коммунизм и джихадистский фанатизм, густо замешанный на мессианстве и крови – он как раз мог послужить еще более разрушительным орудием против русского господства на Востоке. Даже более эффективным, чем ваххабизм, которым англичане подгрызали Османскую империю – а вот против русских он уже плохо подходил. Англичане искали Соломона, чтобы убить – но прежде попытаться договориться. Искали – и не находили.

Никто не мог найти Соломона. И потому начали думать, что Соломона – нет.

Но никто и предположить не мог, что Соломона надо искать… в тюрьме! Прямо под носом у русских, почти у самого Адена. В той самой тюрьме Иттихад, где он содержался под именем Аль-Хараби и обвинялся в обычном, то есть без отягчающих обстоятельств убийстве из тхаара, то есть кровной мести. И те, кто получал на выходе из тюрьмы от Соломона указания, что еще надо сделать и какой террористический акт надо совершить – и подумать не мог, что их пишет такой же, как и все они заключенный, содержащийся совсем рядом, в одиночной камере – из-за того, что по документам он был болен заразной болезнью. А старшим надзирателем этой тюрьмы – был человек, похожий на арабов, но странно хорошо понимавший русский – потому то и поступивший легко на службу Белому Царю. И даже учить его тюремным, сильно похожим на армейские порядкам – не потребовалось…

Шук-Абдалла. Юго-Аравийская племенная федерация. 13 июня 1949 г

Но, страшно побледнев, Луи

Вдруг стиснул кулаки свои

И прыгнул бешено вперёд:

"Пусти, болван, пусти, урод!

Я – белый!

Из моей земли

Придут стальные корабли,

На них же – тысячи солдат!

Пусти – иль будешь сам не рад!"

Н. Гумилев

Помимо нечестивца Абу, держащегося у власти за счет местных феодалов и штыков наемников – у англичан был еще один канал влияния на ситуацию, к которому можно было прибегать лишь в самом крайнем случае.

Ваххабиты!

С одним из них – сэр Роберт назначил встречу после утреннего намаза, во дворике близ мадафы, исламского паба, где, конечно, подавали не спиртное, а кофе, где курили кальян и предавались богословским спорам и обсуждению происходящего. И сейчас – он стоял в мощеном камнем, жарком дворике близ одной из мечетей, сжимая рукой рукоять Маузера. В местном одеянии – он проделывал прорезь, достаточную, чтобы выхватить пистолет и стрелять. И он даже был вынужден надеть местную юбку, хотя все его предки перевернулись, наверное, при этом в гробу.