Следующая остановка - жизнь

— О, у меня в бизнес-школе был замечательный учитель. Не учитель, учительница. Молодая и красивая. Она показывала нам русские фильмы, познакомила нас с русскими сказками, классическими и современными произведениями. Мы читали много русских книг: Лескова, Толстого, других. Из современников — Солженицына. Во всех этих книгах было общее: нужно уметь сострадать чужому горю, любить человека и стараться помочь ему. Учительница читала нам много стихов — поднимаешься и поднимаешься к небу, выше, выше. — Генри замолчал и покраснел. — Я, кажется, говорю красивыми словами, она их не любила, — сказал другим тоном. — Она объяснила нам, как строится русская фраза. Совсем не так, как американская. Показала, как меняется её смысл от перестановки слов. И, представляете, теперь мне порой тесно в американской фразе — уж очень строгий порядок и слишком много блоков-конструкций, из которых нельзя высунуть носа. Учительница дала нам такие выражения, как «не высунуть носа», «цыплят по осени считают», «пуд соли съесть», «друзья познаются в беде», «не по словам судят, а по делам», «шила в мешке не утаишь»… — с удовольствием перечислял Генри. Усмехнулся. — Сначала трудно было уловить смысл. Очень хорошая учительница, — повторил он. — И красивая.

— Ты был влюблён в неё? — спросил Митяй.

— Все были влюблены в неё.

— Она была замужем?

— Она ушла от мужа и растила сына одна.

— Но кто-то пользовался её красотой? — настаивал Митяй.

— Я не понимаю. — Генри удивлённо посмотрел почему-то на Аркадия. — Она была учительница, — повторил он. — У нас не может быть романа с учительницей.

Аркадий поднял бокал:

— И не надо понимать, Генри. Надо выпить за хорошую учительницу, пожелать ей счастья. И за тебя я хочу выпить, ты сегодня стал мне братом. — Аркадий скривился в гримасу боли.

Конечно, он знает, что обманул Генри! Поэтому и не захотел вести стол.

Генри не просто американец, Генри — человек, знающий русскую культуру. И знает её так, как знают те, кому посчастливилось учиться у Давида Мироныча. Не училась ли учительница Генри у Давида Мироныча?

— Может, всё-таки пойдём, потанцуем? — спросил Генри у Юли снова. — Я научу, обещаю.

— Я не могу, — Юля растерянно посмотрела на Аркадия.

Аркадий улыбнулся ей, и Юля встала. И пошла танцевать с американским парнем, хорошо говорящим по-русски и знающим то, что знает она.

— Сначала шаг сюда, потом два сюда, потом чуть вбок. А вообще я буду вести вас, а вы пытайтесь попасть в такт.

Юля послушно повторяла движения Генри, но она не получала удовольствия от танца.

Митяй, на фоне громкого разговора адвоката Генри с Игорем, сказал:

— Не боишься, увезёт твою красавицу в Америку?

Что ответил Аркадий? Попробовала было высвободиться из добрых рук Генри, но он спросил:

— Чего вы боитесь? Я не обижу вас.

И она продолжала послушно двигаться в такт музыки и движениям Генри. Музыка, хотя и тихая, как камнепад, — била звуками голову. Жила у неё одна спина — ловила ощущения Аркадия, слова Митяя и Игоря.

— Вы давно работаете в этой фирме? — спросил Генри. — Всего три месяца? Мне Митяй сказал, вы — бухгалтер. С компьютером помогает Игорь? — переспросил то, что она сказала. — Игорь может. Каждое слово — со значением. Интересная у вас команда. Что-то есть загадочное, какая-то тайна.

Юля даже остановилась:

— Какая тайна?

— Не знаю. Тайна взаимоотношений. Тайна в бизнесе.

— Но ведь всё сделано по закону? — спросила осторожно Юля.

— Ну конечно. Как говорят русские: «Здесь полный порядок». — Генри улыбнулся.

— Так, в чём же дело?

Глаза у Генри — высветленные, словно кто-то специально направляет на них лампу. Русые брови — широкие. Ресницы — загнутые и пушистые.

— Я не знаю, — говорит Генри.

Юля всё-таки высвободилась, пробормотала «спасибо» и пошла к столу Что-то происходит вокруг неё, с ней. Она чувствует несогласованность ясного человека и того документа, от которого у неё сводит живот. Она, как и Генри, ощущает в атмосфере своей фирмы тайну. Вроде все улыбаются друг другу, почтительно слушают друг друга, а что-то не так: какая-то странная невидимая сила движет и людьми, и обстоятельствами.

Почему не сказала Генри, что она — жена Аркадия?

Почти у стола повернулась было к нему — сказать, но в спину ударил ком Митяевых слов:

— Что же не дотанцевали, Юлёк? Не так ухватился американец?!

— Заткнись… — Аркадий встал и вышел из зала.

— Игорь, что он сказал? Странно, я не понял. — Генри беспомощно улыбается.

— Он сказал пошлость и глупость. — Игорь разлил вино по бокалам. — Давайте, ребята, выпьем за удачу. Эта гостья довольно капризная, то придёт к тебе, то заартачится.

— Выпьем за удачу! — кивнул Генри.

Адвоката Генри звали Мелком. По-русски он говорил неважно, и Генри старательно переводил ему всё на английский.

Это из-за неё произошла ссора с Митяем. Нельзя было идти танцевать с Генри! Аркадия обидела, а Митяй, похоже, разозлился на неё — вон какой надутый!