Следы богов

Именно расположение этих трех звезд, как недавно показал палеоастроном Роберт Бьювэл, послужило небесным шаблоном для расположения трех пирамид Гизы. Это само по себе замечательное открытие предполагает гораздо более высокий уровень астрономических наблюдений, геодезической съемки и строительно-монтажных работ, чем признавали ученые за древними египтянами. Но самое замечательное утверждение Бьювэла, из-за которого я направлялся на встречу с ним, заключалось в том, что три пирамиды — пятнадцать миллионов тонн прекрасно обработанного камня — возведены на земле в соответствии с картиной звездного неба в 10 450 году до нашей эры.

Если Бьювэл прав, это означает, что пирамиды, расположенные с учетом прецессионных эффектов движения звезд, оставлены нам как архитектурный автограф одиннадцатого тысячелетия до нашей эры.

Глава сорок девятая ВЛАСТЬ ВЕЩИ

Итак, Великая пирамида служит моделью и картографической проекцией Северного полушария Земли в масштабе 1:43 200. Возможность случайного совпадения исключается потому, что коэффициент масштабирования является одним из ключевых чисел расчета скорости прецессии равноденствий — одного из наиболее характерных планетарных параметров Земли. Таким образом, мы имеем дело с сознательно спланированным решением, которое может быть опознано любой культурой, обладающей (а) знанием точных размеров Земли и (б) знанием точной скорости прецессионного движения.

Благодаря работе Роберта Бьювэла мы теперь можем быть уверены в том, что с Великой пирамидой связано еще одно сознательно принятое архитектурное решение, что позволяет считать пирамиду сооружением, имеющим многофункциональное назначение. В данном случае решение было особенно амбициозным, так как оно предполагало одновременное использование Второй и Третьей пирамид, однако здесь просматриваются следы тех же древних архитекторов и строителей, которые задумали Великую пирамиду как масштабируемую модель Земли. Их «товарным знаком», судя по всему, является прецессия; возможно, им пришлась по душе ее математическая регулярность и предсказуемость, и они воспользовались прецессией для разработки плана, понятного только для культуры с высоким уровнем развития науки.

Наша культура отвечает этому требованию, и Роберт Бьювэл оказался первым, кто установил основные параметры этого плана, — открытие, за которое он уже заслужил общественное признание и, я уверен, в дальнейшем получит и научное признание[62]. Бельгиец по национальности, он родился и вырос в Александрии. Говорит он со смешанным французско-египетско-английским акцентом и демонстрирует определенно восточные манеры. Первоклассный интеллект Бьювела без устали накапливает и анализирует новые данные, относящиеся к сфере его интересов, ищет новые подходы к старым проблемам. По ходу дела, причем совершенно случайно, он превратился в «мага», владеющего эзотерическим знанием.

Тайна Ориона

Корни открытий, сделанных Бьювэлом в Гизе, восходят к 1960-м годам, когда египтолог и архитектор Александр Бадави вместе с американским астрономом Вирджинией Тримбл показали, что южная шахта камеры Царя в Великой пирамиде была, как пушечный ствол, нацелена на Пояс Ориона в Эпоху Пирамид — в 2600–2400 году до нашей эры.

Бьювэл решил проверить южную шахту камеры Царицы, которую не исследовали Бадави и Тримбл, и обнаружил, что в Эпоху Пирамид она была нацелена на Сириус. Это было подтверждено немецким инженером Рудольфом Гантенбринком в результате измерений, выполненных при помощи робота «Упуаут» в марте 1993 года. Это тот самый робот, который обнаружил подъемную дверь-заслонку, перекрывающую шахту на расстоянии около 60 метров от камеры Царицы. При помощи ультрасовременного бортового клинометра маленький прибор сумел впервые с высокой точностью измерить наклон шахты и получил цифру 39°30′.

Бьювэл объясняет: