— Я избегаю названия «Атлантида» в моих книгах, поскольку не хочу давать моим оппонентам палку, которой они потом будут меня бить. В некотором смысле очень жаль, что Атлантида оказалась исключенной из рационального диалога о прошлом. Следует помнить, что источником легенды об Атлантиде является Платон, который в целом более чем достоин нашего доверия. Он говорил о великой цивилизации, исчезнувшей за одни сутки примерно за 9000 лет до его рождения. Проблема со словом «Атлантида», несмотря на его безупречное происхождение, заключается в том, что оно — как и многие слова в современной культуре — значительно обесценилось и приобрело оттенки смысла, первоначально не имевшие к нему никакого отношения. Поэтому, не без помощи длительной кампании, проведенной консервативными историками, большинство людей при слове «Атлантида» сразу же думают, что они имеют дело с очередным полоумным экстремистом. Я не вижу смысла выводить дискуссию за рамки нормального обсуждения, поэтому избегаю слова «Атлантида». Но миф об Атлантиде — это лишь одно из сотен преданий по всему миру, в которых говорится о чудовищном Потопе, уничтожившем великую цивилизацию много тысяч лет назад. В мировой мифологии содержится огромное количество информации, свидетельствующей об этом событии.
Корр.:
Хэнкок:
— Думаю, мы живем в такое время, когда обычные мужчины и женщины, рациональные и умные люди, больше не готовы принять на веру то или иное лишь потому, что так говорит доктор Икс или профессор Игрек. В наши дни человеческое мышление стало более независимым. Люди составляют собственные мнения. Они не хотят во всем полагаться на специалистов и готовы размышлять. Они хотят принимать самостоятельные решения. И думаю, что та критика традиционных исторических взглядов, которую я представил, как и предположение о забытой цивилизации, согласуется со здравым смыслом для большинства людей. Они не видят возражений против такой идеи. Поэтому, когда я пишу свои книги, то стараюсь как можно тщательнее обосновывать свои аргументы. Я не выдвигаю утверждений, не подкрепленных ссылками и примечаниями. Это значит, что разумные читатели могут проверить мои высказывания, выяснить мои источники информации и принять взвешенное решение по каждому высказыванию или толкованию событий. Такой подход позволяет людям пользоваться всей информацией, которой я располагаю, и составлять собственное мнение, руководствуясь здравым смыслом. Думаю, популярность моих книг в значительной мере определяется этим обстоятельством.
Корр.:
Хэнкок.:
— Если я прав и все наши представления о предыстории человечества являются ошибочными, это расшатывает основу, на которой мы строим наше представление о современном обществе. Разумеется, это представляет угрозу консервативным взглядам на прошлое. Историк просто не может признать, что плоды его многолетней работы оказываются большой ошибкой. Он должен выступать с критикой и бороться за свои убеждения. По моему убеждению, вся та критика, которой я подвергаюсь, и враждебность, с которой я сталкиваюсь, — это здоровое и полезное явление. Если бы мои идеи никто не критиковал, мне казалось бы, что в них есть что-то глубоко ошибочное. Очень хорошо, что они находятся под огнем научной критики. Я рад этому, и хотя не вполне уверен, но думаю, это придает моим аргументам определенный вес. Несмотря на ожесточенную и многолетнюю враждебность к моим теориям в научных кругах, читатели не отказали мне в поддержке. Ученые утверждают, что я каким-то образом ввожу людей в заблуждение. Но думаю, такая позиция слишком высокомерна и пренебрежительна по отношению к людям, которые читают книги. Полагаю, мои читатели являются умными и самостоятельно мыслящими людьми, и если они продолжают читать мои книги, значит, они находят там нечто ценное и полезное для себя.
Корр.: