Следы на аномальных тропах

Несколько секунд, которые мы смотрели друг на друга, в тот момент показались мне вечностью. Потом существо развернулось и ушло. А у меня в голове крутилась лишь одна мысль: что это было? Пришедшая за Сержантом смерть? Тесаком, наверное, орудовать удобнее, чем косой, нервно усмехнулась я. Или это какой-то новый местный житель, он же монстр, он же мутант? Ох, чувствую, что я этого не узнаю. Не сильно хочется, надо сказать.

Сколько я сидела возле тела Сержанта – не знаю. Из состояния оцепенения меня вывело осторожное прикосновение к плечу и вопрос:

– Эй, сталкер, все хорошо?

Лаборант. Видела его мельком несколько раз.

– Да.

Если не считать того, что только что на моих глазах умер человек. Ну, ученые, похоже, и правда целы.

– Иди в бункер, отдохни. Людей мы похороним.

О-ох, как затекли ноги! Похоже, я все-таки долго здесь сидела. Но до входа в бункер я дошагала уже вполне бодро. И первым, кого я там увидела, стал… Грек.

– Дикая? Мать, ты чего тут делаешь? Тебя «Закон» ищет, ты в курсе?

– Знаю. Ты как здесь? – Мы обнялись. – Грек, ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

– Грек, поможешь? – прервал нас зашедший следом лаборант. – Могилы нужно вырыть.

Грек посуровел, отодвинул меня.

– Потом поговорим, о’кей?

Само собой. Я уже пришла в себя и вспомнила, какое дело привело меня к ученым.

– Пильман, – негромко позвала я, открыв нужную дверь. – Дело есть.

– О, Дикая, снова к нам? Что случилось? Брата нашли?

– Нет, брата не нашла. Скажите, вы на север от озера ходили? Что там?

Даже Пильману я не решилась рассказать, что ищу проход в Мертвячий город. Хотя… если Наркоз доберется досюда, он без труда об этом догадается.

– Радиационный фон зашкаливает везде, не пройти. Там даже зомби не появляются, только темных сталкеров изредка замечают. А что?

– Я там не была ни разу, интересно же, – как можно беззаботнее улыбнулась я. – Но раз на Марсе жизни нет, то и делать мне там нечего.

Пильман покачал головой.

– Доведет вас ваше любопытство…

На этот раз я рассмеялась искренне:

– Это вы, ученый, мне про любопытство говорите? Сами каких только опытов с найденными артефактами не проводите! Кстати, – смех оборвался, – это правда, что вы «каменщиков» по анализам крови распознавать научились?

– Да, а что? – Пильман почуял, что вопрос задан не из праздного любопытства, и подобрался.

У меня словно камень… Камень, ага… с души свалился. Если бы история, рассказанная Шаманом, была правдой – Пильман это обнаружил бы еще в тот раз, когда я согласилась пройти у него обследование.

– Встретился мне на Барьере странный товарищ. Байки травит – заслушаешься. Стелет так гладко, что верить начинаешь, вот только несет откровенный бред. То ли псих, то ли к Камню отношение имеет, тут не разберешь.

Пильман кивнул:

– Если приведешь – посмотрю, что за персонаж.

Вот и ладушки. Значит, остается решить только одну проблему – кошмары, которые по-прежнему мне снятся. Но это уже не Пильмана забота.

* * *

Я успела урвать часок сна, прежде чем меня разбудил вернувшийся Грек:

– Дикая, спишь?

– Не, – я села на выделенной мне кушетке и с наслаждением потянулась, аж в груди щелкнуло.

– Ну, ты, мать, даешь, – прогудел напарник уже в полный голос. – Заматерела, автоматом разжилась. Я тебя даже не признал сразу.

– Везет пока. Сам как? Я думала, ты на Технопроме еще.

Грек дернул щекой, на которой красовался свежий шрам.

– Я сюда с квадром Сержанта пришел. Тут Пильману по хозяйству чуток помог, приколотить там, с электрикой разобраться. У него человек, который в этом разбирался, срочно на Большую землю отозван был. А сегодня, когда мантикора напала, я как раз дверь у бункера проверял. Сержант мне крикнул, чтобы внутри с учеными заперся. Ну и дальше мы только слушали… крики, стрельба, рычание… быстро все закончилось, но мантикора еще минут десять вокруг бункера ходила. Тебе крепко повезло, что ты позже пришла.

Да уж… По спине снова побежали мурашки, стоило только вспомнить эту тишину и лежащие возле бункера разорванные тела.

– А что тут «Закон» делал вообще? – спросила я.

– По договоренности с военсталами временно охраняли ученых. Ну и вот что вышло… – Греку тоже до сих было явно не по себе. – Ладно. Ты-то им чем насолила?

– Рыжей уродилась. – Грек непонимающе нахмурился. – Есть у них один… считает, что рыжие девки всегда связаны с темными сталкерами. Пунктик у него, видите ли.

– Понятно, – кивнул Грек. – Наркоз на тебя глаз положил. А ты что у темных забыла?

– Брата ищу, – не стала отпираться я. – Сомневаюсь, что вояки его дальше Барьера искали.

Грек покачал головой, но сказал другое:

– А меня зачем искала? Что случилось?

Я замялась. В принципе Безымянный и Пильман уже подтвердили мои подозрения в отношении Шамана. Но почему бы не разжиться лишними аргументами в пользу теории о том, что у Шамана не все дома?

– Ты же помнишь, как мы в «100 рад» шли? Расскажи, будь другом.

Грек недоуменно нахмурился, и я продолжила:

– Мне недавно один человек пытался загнать про ложные воспоминания, типа все, что я помню, – неправда. Хочу лишний раз убедиться, что это бред сивой кобылы.