Следы на дне

11. В Бодрум из Стамбула приехал некий старик капитан, давний знакомый Кемаля, одно время бывший даже его наставником. Старик был великолепным ныряльщиком, весь век провел на море, к тому же знал толк и во взрывных подводных работах. Может быть, поэтому, а может быть, и чисто случайно однажды вечером, когда вся компания сидела в кафе, его принялись расспрашивать о том, как обращаться под водой со взрывчаткой. Был тут Трокмортон, был и Кемаль, и последний вдруг спросил старого капитана, как половчее применить взрывчатку, если большая груда металла прочно приросла ко дну и под нее невозможно забраться. И добавил: речь идет о бронзовых слитках, плоских, сдобно лепешки, и подвергшихся сильной коррозии.

Трокмортон потом писал, что он, в общем, вначале не придал особого значения этому разговору. Ну, затонул какой-то там корабль со слитками, экая важность!

12. ...Он проснулся на рассвете. Не спалось. Мысли вновь вернулись к вечернему разговору: затонувший корабль, слитки желтого металла на морском дне. Однажды на Гавайских островах он видел остатки стального корабля, находившиеся под водой семьдесят лет. Корма исчезла, удалось разыскать только бронзовый винт, обросший кораллами. Когда аквалангисты отбили кораллы, металл засверкал, словно новый. Даже не верилось, что он без малого три четверти века находился на морском дне.

И тут Трокмортона, что называется, осенило. А ведь Кемаль говорил о слитках, испорченных временем, о том, что бронза стала разрушаться.

Разрушаться? Но ведь даже бронза на затонувших кораблях римских времен и та, как правило, остается целехонькой.

И еще. Кемаль говорил, что слитки были плоскими. Но ведь, черт возьми, где-то он, Трокмортон, уже встречал упоминание о плоских бронзовых слитках.

Где же и когда?

В своей походной библиотеке Трокмортон находит книгу. Она посвящена крито-микенской культуре. А вот и репродукция. На рисунке, найденном в Фивах, в гробнице египетского вельможи, датируемой вторым тысячелетием до нашей эры, изображены люди в коротких юбочках, обнаженные до пояса, со странными прическами. Они привезли кувшины, какие-то огромные плоские металлические лепешки.

В книге сказано: "Люди Кефтиу живут на островах, среди моря".

...Древняя, подвергшаяся коррозии бронза. Острова среди моря.

Право, есть над чем поломать голову.

13. Вечером Трокмортон идет к тому ныряльщику, что первым обнаружил бронзу.

-- Удалось ли вам, -- спрашивает Трокмортон, -- прихватить с собой что-либо наверх?

-- Да, -- отвечает тот, -- конечно: обломок бронзового топора. Но бронза оказалась хрупкой, ребята сломали топор. А в общем ничего там особенного нет. Груда металла. Были там еще бронзовые ножи, нашлась и какая-то бронзовая шкатулка, покрытая внутри эмалью.

Кемаль подтверждает слова ныряльщика. И добавляет: "Я дам вам несколько обломков, как только сумею их поднять со дна".

В своем дневнике Трокмортон запишет: "Место это находится в пятнадцати милях от Финике. Там шесть небольших островков. Бронза лежит неподалеку от третьего. Глубина -- около тридцати метров, металл буквально прирос ко дну".

...Трокмортону очень хотелось начать поиск немедленно. Но не получалось: не было подробной карты, не было и судна. Кемаль был занят. И, что хуже всего, подходили к концу деньги. Оставалась небольшая сумма, отложенная на обратный билет.

Так и не придя ни к какому решению, Трокмортон возвратился в США.

14. И здесь ему вдруг повезло. Случаю было угодно, чтобы он познакомился с неким Драйтоном Кохраном, владельцем большой яхты. На этой яхте Кохран собирался отправиться в путешествие по Эгейскому морю.

-- Послушайте, -- говорит ему Трокмортон, -- почему бы вам во время путешествия не поискать необычный груз, лежащий на дне Эгейского моря?

Владелец яхты не возражает. Он любитель острых ощущений и человек любознательный. У него достаточно свободного времени. И вообще это так романтично: древняя бронза на дне прославленного в древности моря.

Трокмортон пишет Гультекину: неплохо бы заручиться поддержкой турецких властей, не худо бы получить и материальную помощь.

15. -- Деньги на это не предусмотрены, -- отвечают директору Измирского музея, -- и вообще все то, чем вы собираетесь заняться, -- блажь.

Гультекину не остается ничего другого, как ретироваться. Единственное, чего ему не могут запретить в министерстве, -- пойти в отпуск. Не касается министерства и то, как и для чего он использует свой отпуск.

Именно это и сообщает в своем письме Трокмортону Гультекин. И добавляет: "Я к вашим услугам".

16. В первые дни июля 1959 года яхта Кохрана покидает Измир. Курс -- на Бодрум. На борту яхты Мустафа Капкин, Трокмортон, Гультекин. Нет только Кемаля. Из-за неотложных дел он и на сей раз не может принять участие в поисках бронзовых слитков. Но все необходимые разъяснения он дал. И все-таки Кемаль с большим скепсисом отнесся к попытке разыскать слитки без него.

"Думаю, мне самому это тоже далось бы нелегко" -- сказал он на прощание.