Следы на дне

15. О том, что он некогда существовал, этот значительнейший этрусский порт на Адриатике (в ту пору Рим был еще никому не известной деревушкой), ученые знали давно. И, судя по свидетельствам, это был действительно крупный порт. Ведь он был едва ли не главным портом античной Этрурии, мощного государства, которое охватывало не только Тоскану, но и некоторые районы Умбрии и весь северный Лациум — территорию в двести километров с севера на юг и примерно сто пятьдесят километров с запада на восток, между Тирренским морем, рекой Арно и Тибром. Она была в свое время знаменита, Этрурия.

В противоборстве с греками, умбрами, лигурами, сабинами и другими племенами, населявшими нынешнюю Италию, постепенно наращивала она свою мощь. И к середине V века до нашей эры разве что только Карфаген да материковая Греция — страны, лежавшие далеко от ее границ, — оставались реальными соперниками Этрурии. В периоды мира со многими государствами вели обширную торговлю многочисленные и мощные этрусские города.

В Спину товары стекались едва ли не со всех концов тогдашнего мира: с Балтийского моря доставляли столь высокочтимый древними народами янтарь, с Востока — античные вазы, ткани, домашнюю утварь, оливковое масло, египетское дерево, благовония. Тесными узами была связана Спина с Афинами; утверждают, что и основали Спину выходцы из Греции. Через Спину вывозила Этрурия и вино, и хлеб, и свои знаменитые железные и бронзовые изделия.

В древности порт был расположен в трех километрах от моря, с которым его соединял канал.

Так было в V–IV веках до нашей эры. А потом город постепенно стал угасать. Песчаные наносы и отложения ила заставили отступить море. В I веке нашей эры деревушка, расположенная на месте Спины (сам город давно исчез, затянутый болотами, занесенный илом и водой), находилась примерно в восемнадцати километрах от моря.

16. Века сменялись веками, и там, где некогда бороздили море груженные ценными товарами суда, все больше становилось болот. А затем тут образовалось лагунное озеро Валлиди-Комаккьо. Дельта По тоже не раз за эти столетия меняла свой рельеф.

…Мокрая серая пустыня: грязь, болотные озерца воды, кое-где заросли тростника, низкие редкие кустики, низкое, даже в солнечную погоду мутное от вечных испарений небо, стелющийся по-над болотами туман — так выглядит ныне долина Комаккьо, в которой погребен древнейший этрусский порт. Надо ли говорить, с каким вожделением уже давно взирали на эти места ученые!

Подумать только: здесь должны находиться своего рода этрусские Помпеи!

Но эти Помпеи надо было найти. А поди узнай, где находится Спина, ведь тут менялось все: и конфигурация берега моря, и русло По, и зеркало воды озера Комаккьо, и даже высота здешних мест (когда-то часть этой местности поднималась над водами лагуны). Сейчас вся долина ниже уровня моря.

И никаких или почти никаких ориентиров! Мало кто из ученых верил, что удастся когда-нибудь разыскать Спину. И если этот древний, дорийский город нашли, то наука обязана этим начатым здесь еще в двадцатых годах нашего века осушительным работам и упорству, трудолюбию и высоким знаниям итальянского исследователя Нерео Альфиери. И новой технике, ибо без новейших приемов исследования, без смелого экспериментирования с новыми техническими средствами вряд ли удалось бы достигнуть успеха.

17. Греко-этрусский некрополь был здесь случайно найден во время рытья сточных каналов и осушения болот в 1922 году. Можно было предположить, что неподалеку находится и сам город. Вплоть до 1935 года велись здесь поиски. Было обнаружено более тысячи захоронений. А вот города не нашли!

Работа по розыску Спины возобновилась лишь в 1953 году. Сначала в соседней долине нашли еще одно кладбище. А два года спустя в этом районе был осушен участок болота, примерно тот, где, по расчетам Альфиери, должен был скрываться под зеркалом воды затянутый илом и тиной город. Впрочем, когда отступила вода и показалась мокрая земля, ничто вначале не подтверждало эту догадку. Грязь, кое-где начавшая просыхать, и ничего больше.

Но рано было отчаиваться. Еще целый год участок оставался голым. Весной 1959 года он, однако, зазеленел. Это упрощало дело. Почему? Потому что теперь можно было прибегнуть к методу, который уже оправдал себя в других местах, — к аэрофотосъемке. Местность была сфотографирована с высоты 3600 метров. Альфиери помчался в Равенну, где должны были проявить пленку.

Менее одержимый и менее уверенный в своей правоте человек, быть может, даже и не обратил бы особого внимания на какие-то пятнышки, смутно видимые на отпечатках. Но только не Альфиери. Он тут же договорился с профессором Вальвассори (бывшим военным летчиком и искусным фотографом) и попросил его сделать новую серию снимков, на этот раз с различной высоты, при различном освещении, с разных ракурсов и на разных пленках. Вот тут-то и появились на свет изображение города площадью примерно тридцать-пятьдесят гектаров и следы канала шириной восемнадцать метров.