Следы на песке

Спустя полчаса убедился: на первый взгляд, ничего не пропало. Но лишь на первый взгляд. В голове вертелась неприятная мысль: что-то исчезло, а он проглядел.

Отправился в ванную принять душ и побриться, оделся. Взял пистолет, запер дверь, открыл машину, сел, положил пистолет в бардачок, завел мотор и… не тронулся с места.

Он вспомнил, чего не хватает. Решил проверить. Вернулся в дом, прошел в спальню, снова выдвинул ящик комода. Воры украли отцовские золотые часы и не тронули лежавший сверху конверт – видимо, не поняли, что в нем деньги. Больше ничего украсть не успели, потому что услышали, как пришла Ингрид.

И тогда он испытал два противоположных чувства. Гнев и облегчение. Гнев – потому что он дорожил этими часами, одной из немногих оставшихся у него памятных вещей. Облегчение – потому что это означало: те, кто забрался к нему, дилетанты и наверняка даже не знали, что влезли в дом комиссара полиции.

Утром в конторе особых дел не было, так что он сбегал в книжную лавку за новой порцией детективов.

На кассе обратил внимание, что все авторы – шведы: Энквист, Шевалль и Вале, Манкелль. Неосознанный жест симпатии в отношении Ингрид? Потом вспомнил, что ему нужны хотя бы две новые рубашки. Да и лишняя пара трусов не помешает. Пошел в магазин.

Когда вернулся в участок, был почти полдень.

– Ай, синьор комиссар, синьор комиссар!

– Что стряслось, Катарелла?

– Звонил я вам, синьор комиссар!

– Зачем?

– Вас все не видать было, вот я и растревожился, вдруг вы приболели.

– Я в полном порядке, Катарелла. Есть новости?

– Никак нет, синьор комиссар. Но комиссар Ауджелло, который вот прямо сей момент явился, так он мне сказал, чтобы я его упредил, как только если вы, значится, вернетесь в присутствие.

– Скажи ему, я уже тут.

Зевая, вошел Мими.

– В сон тянет? Небось проспал и забыл съездить в деревню Колумба…

Ауджелло поднял руку, чтобы его остановить, снова звучно зевнул и сел.

– Малыш сегодня глаз не дал сомкнуть, ну и…

– Мими, меня эта история уже порядком достала. Сейчас позвоню Бебе и спрошу у нее.

– И сядешь в лужу. Беба все подтвердит. Дай договорить…

– Говори.

– Сегодня в пять утра – раз все равно не спится – дай, думаю, съезжу в деревню Колумба. Наверняка там начинают работать рано. Конюшню найти непросто. Ехать туда по шоссе в направлении Монтелузы. Километра через три идет налево грунтовая дорога через частные владения, она ведет к конюшне, огороженной забором. Проезд закрыт шлагбаумом, сбоку на столбе кнопка. Сперва хотел перемахнуть через шлагбаум.

– Дебилизм.

– Потом нажал на кнопку, из дощатого сарая вышел какой-то тип и спросил, кто я такой.

– А ты?

– Да у него манеры как у пещерного человека. Разговорами от него толку не добьешься. Тогда я сказал: «Полиция». Командным тоном. И он меня сразу впустил.

– Так не годится. Мы не уполномочены…

– Да ладно, он ни о чем не спрашивал! Даже не знает, как меня зовут. Был готов ответить на все мои вопросы, потому что решил, что я из полицейского управления в Монтелузе.

– Но ведь Эстерман не заявляла о краже, как же ты…

– Сейчас дойду. Мы из всей истории знаем от силы половину. Похоже, сам Ло Дука и подал заявление в полицейское управление Монтелузы, так что за всем этим явно кроется не столь простая история.

– Почему в Монтелузу?

– Конюшня наполовину на нашей территории, а наполовину – на территории Монтелузы.

– А что за история?

– Погоди, сначала я объясню, как устроена конюшня. Так вот, проходишь за шлагбаум, слева два дощатых сарая, один побольше, другой поменьше, и сеновал. В первом живет сторож, а во втором держат упряжь и все, что нужно для ухода за лошадьми. Справа в ряд – десять стойл для лошадей. Дальше – выход в огромный манеж.

– Лошади всегда там?

– Нет, их выводят пастись на луга Воскуцца во владениях Ло Дуки.

– Так ты узнал, как все было?

– Еще бы! Тот троглодит, его зовут… Погоди-ка. – Он достал листок из кармана и нацепил очки.

Монтальбано похолодел:

– Мими! – Это был почти крик.

Ауджелло взглянул на него удивленно:

– Что такое?

– Ты… ты…

– О господи, да что я натворил?

– Ты носишь очки?!

– Ну да.

– С каких пор?

– Вчера вечером получил и сегодня надел. Если раздражают, сниму.

– Матерь божья, ты так странно выглядишь в очках!

– Странно или нет, а очки мне нужны. Хочешь совет? Пойди и ты проверься.

– Да у меня отличное зрение!

– Как скажешь. А я вот заметил, что с некоторых пор ты, когда читаешь, отставляешь руку с листком.

– И что это значит?

– Что у тебя дальнозоркость. И не надо делать такое лицо! Пара очков – еще не конец света!

Может, и не конец света, но явно конец расцвета сил. Надеть очки означает смириться со старостью, сдаться ей без малейшего сопротивления.

– И как зовут троглодита? – резко сменил тему комиссар.

– Фирруцца Антонио, он уборщик, временно подменяет сторожа, которого зовут Ипполито Варио.

– А где сторож?

– В больнице.

– В ночь похищения сторожил Фирруцца?

– Нет, Ипполито.

– Так Варио – это фамилия?

Он никак не мог не пялиться на Ауджелло в очках. Это отвлекало.

– Нет, Варио – это имя.

– Я уже ничего не понимаю.