Следы на песке

Мы быстро дошли до жилища Ши. Он усадил меня на пол перед низким столиком. Положил в круглую миску целую гору риса, обильно посыпал его пахучими травами и воткнул мне в кулак две деревянные палочки.

— Ешь. Я буду кормить тебя до тех пор, пока твой желудок не перестанет урчать. Даже если ты лопнешь. — Он нахмурился. Поставил передо мной плоскую чашку дурно пахнущего черного настоя. — Это от боли, Мастер. — Ши присел рядом. — И не крути носом. Мои лекарства всегда неприятны на вкус. — Я вспомнил его серебряные иглы и благодарно кивнул. Выпить эту дрянь было проще, чем часы крутиться ужом под беспощадными руками Ши. — Ну а пока твой рот и желудок занят, я могу предположить, что мозг остался свободным. — Я кивнул. То, что готовил Ши, было настолько же беспощадно вкусным, насколько беспощадно злыми были его серебряные иглы.

— Ты, много не знаешь, Мастер. И сейчас пришло время об этом узнать. Может быть это поможет тебе… Да, Мастер, у богов нет рук кроме рук людей. Кроме того у Вечного Ши нет того что есть у Мастера, даже, если он забывает что это у него есть. — Он положил ладонь себе на грудь. — Ответы придется, скорее всего, искать этим. Ну, а пока ешь и слушай. Слушай то, что говорит тебе Ши. Не исключено, что этот рис будет последним, что я могу сделать для тебя. — Он повозился, устраиваясь удобнее, и стал серьезен и внезапно стар. Вокруг глаз пролегли морщины, плечи опустились. Он спрятал задрожавшие пальцы в рукава тоги. Удерживать инферно — нелегкая работа даже для бога.

— Ты сам говорил, что видеть и знать не всегда самое важное. Важно понимать, что происходит на самом деле. Да, ты проводник и я совершенно не оспариваю это. Ты видишь тропы не только по течению жемчужного ручья, но и далеко на севере. Только поэтому тебя пропустили белые воды. Но, ни один проводник не может видеть все тропы, мечник. Идти всеми тропами — это значит не идти никуда. Идти тропой, которую не видишь не менее безрассудно. Ты скользишь среди теней только потому, что высекаешь огонь, и он рождает их. Нельзя одной краской нарисовать вселенную. Поэтому мои метки всегда парны, Мастер. Пламя всегда порождает тени. Когда ты пришел к Киму, я заметил тебя. — Я уже доел рис. С трудом проглотил лекарство. И слушал Ши, как должно слушать учителей, очень и очень внимательно. — Скажи мне Мастер, зачем ты пришел к Киму и стал учиться борьбе и владению оружием? — Я тяжело вздохнул. Ким был моим учителем, наверное, самым главным. И я обязательно расскажу о нем. А пока…

— Мне нужны были победы, Ши. — Ши засмеялся

— Мужу Хартланда были нужны победы. Почему я не удивлен? А чему учил тебя Ким целый год каждый день?

— Он учил меня падать. — Ши покачал головой. — Ким учил падать каждого кто приходил к нему. Ты падал каждый день тысячу раз. Падал на спину на живот на бок. Ким прогонял любого, который спрашивал о том, когда его начнут учить битве. Он продолжал учить падать. День за днем, каждый день, до полного изнеможения. Зачем? — Я пожал плечами. Я никогда не спорил с учителями. — Сколько раз за год обучения у Кима ты падал?

— Я не знаю Ши, много. Тысячи раз, сотни тысяч.

— Ты учился у Кима пять лет, сколько раз ты падал за эти годы?

— Я не помню, Ши.

— И что ты делал после того как падал, Мастер?

— Вставал… — Ши покачал головой.

— Так чему учил тебя Ким? Падать или вставать? — Ши злился. Я никогда не видел его таким. И не представлял, что он может быть таким. Испытывают ли боги боль — я не знал. Может быть, даже если у них нет сердца, и в жилах не течет кровь. Ши встал, подошел к травам, свисавшим с потолочных палок пахучими связками. Походил от одной до другой и, выбрав одну, с крупными красными листьями, начал обрывать их и комкая, рассыпать в порошок.

— Я решил найти тебя, когда услышал твою боль, мечник. Ты дрался с Сержем, который был втрое сильнее, но ты победил, хотя и сломал при этом руку. Победил потому, что научился падать и вставать. — Ши набил травой длинную изогнутую трубку и затянулся густым голубым дымом. — Теперь, я думаю, тебе не стоит объяснять, почему тени отпустили тебя в первый раз. Почему поцелуй Дианы не останавливает твое сердце и почему до сих пор она не смогла убить тебя. Жить на границе жизни и смерти не просто, Мастер. Я понимаю, что тебе тяжело, и боль и страдания часто становятся сильнее желания вставать, но ты ничего не можешь с собой поделать, мечник. Сколько учеников было у Кима, когда ты пришел к нему?

— Сто учеников, Ши. Больше он не брал. Киму не нужны были деньги. Ему нужны были бойцы. — Мне очень хотелось попросить у Ши такую же трубку. Дым был то ли лекарством, смягчающий боль, то ли дурманящей травой, то ли чем-то особенным, о чем я не знал и не мог, конечно же, знать. Голова сильно болела и я плохо соображал. Мне казалось, что, если бы я вдыхал такой же дым, мне было бы немного легче. Питье, которое дал мне Ши, действовало медленно, и было рассчитано не на минуты или часы, а на недели и месяцы.

— Сколько осталось из первого набора через пять лет обучения?

— Двое. Я и Тамерлан.