Следы на песке

— Почему? — Она решила поддразнить его. — А где мне тогда держать деньги? Под половицей?

— Вот упрямая женщина! — добродушно присвистнул он и взял себе еще шерри. — Вы же не бедны, Фейт, зачем вам жить, как цыганка? И потом, разумнее вложить деньги в недвижимость. Я давно это вам твержу.

— Мне нравится моя квартира. Я привыкла к ней, я люблю ее. Утром я просто спускаюсь по лестнице вниз и…

— Совсем не обязательно жить в том доме, который вы купите.

— Тогда какой в нем смысл?

— Делать деньги, дорогая моя, — терпеливо сказал Пэдди, — делать деньги. — Он достал из кармана блокнот и карандаш и начертил несколько линий. — Вот доход, который вы получаете, храня деньги в банке. А вот какую прибыль можно получить, вложив их в недвижимость.

Фейт никогда не понимала графиков. Работая в «Холли-Блю», она упорно трудилась, чтобы восполнить широкие пробелы в своем образовании, и теперь могла с легкостью складывать, вычитать, умножать и делить. Она понимала разницу между дебетом и кредитом, прибылью и товарооборотом. Нередко ей казалось, что ее жизнью управляют денежные потоки. Она заставила себя выучить все это ради «Холли-Блю». Но графики оставались для нее загадкой.

— Дело в том, Пэдди, что квартира над магазином нужна мне, потому что это удобно, а каждые выходные я езжу в Норфолк из-за папы. Было бы довольно расточительно разрываться между тремя домами. — Увидев разочарованное выражение его лица, она поспешно добавила: — Но я посмотрю дом, если хотите. Обещаю.

— Сегодня, после вечеринки?

Фейт растерянно моргнула.

— Ну, хорошо.

Пэдди схватил поднос у проходящей мимо официантки, но, посмотрев на слоеные пирожки, вздохнул:

— Опять волованы. Худшее, что можно придумать. Тесто рассыпается во рту, как труха, начинка непонятная.

Он запихнул в рот три маленьких пирожка и протянул поднос Фейт. Она покачала головой.

— Этот настойчивый покупатель… он больше не давал о себе знать? — спросил Пэдди, пережевывая крошки слоеного теста.

Фейт поморщилась. С начала года она получила несколько писем, все анонимные, в которых ее пытались принудить продать магазин. Тон писем был неприятным, даже слегка угрожающим.

— На днях пришло еще одно письмо, — призналась она.

— Вы обращались в полицию?

Она пожала плечами.

— Да, но они мне сказали, что пока ничего не могут сделать. Не за что зацепиться. Подписи нет, только лондонский почтовый штемпель. И потом, автор писем не причиняет мне вреда.

— Пока не причиняет, — сказал Пэдди. — Я не хочу заставлять вас волноваться, Фейт, но это место дорого стоит, я уже объяснял. Центр Лондона. От самого магазина, конечно, мало толку, но вместе с соседним пустырем…

— Я не буду продавать магазин, Пэдди. Меня не запугать.

— Конечно, нет. Но сейчас появились такие беспринципные дельцы. Я беспокоюсь, как вы там одна.

— Я привыкла жить одна, вы это знаете. И когда этот тип поймет, что ничего не добьется, он отстанет от меня. Я в этом не сомневаюсь. Вопрос исчерпан.

Пэдди вздохнул и спросил:

— Как там Кон?

Фейт улыбнулась.

— Кон бесконечно рада, что ушла на пенсию. Почти все время она занимается ткачеством. Делает прекрасные ткани. Правда, у нее развилась дальнозоркость, и ей трудно работать с тонкой пряжей. Это ее раздражает.

— А как ваш отец?

— Хорошо. Мы с ним скоро собираемся в отпуск. Запоздалый подарок ко дню рождения.

— Куда поедете? — поинтересовался Пэдди, стряхнув крошки со смокинга.

— Во Францию. Папа так давно не был во Франции. Я хочу, чтобы путешествие запомнилось, поэтому забронировала нам места в лучших отелях. — Она вспомнила о кипах туристических брошюр и транспортных расписаний, которые ей пришлось просмотреть. — Я хочу, чтобы ему было хорошо…

— Фейт, дорогая! — послышался громкий возглас. — Какое прелестное платье! Ты должна сделать для меня такое же!

— Клио. — Фейт обняла хозяйку дома.

— Только цвета липы, а не оливкового. Мой зеленый — это цвет липы.

Толпа гостей засосала Фейт, отделив от Пэдди. Они встретились спустя три часа, когда Фейт вышла из жаркого дома в холодную весеннюю ночь. Пэдди помог ей надеть пальто и поймал такси. Некоторое время они ехали молча. Потом он сказал:

— Мне кажется, вы замерзли. Дайте мне ваши руки.

Он сжал ее холодные пальцы между своими большими мясистыми ладонями. «Как начинка в сэндвиче», — подумала Фейт. Вскоре такси остановилось на незнакомой улице. Пэдди расплатился с водителем и вынул из кармана ключ.

— Этот дом пока не выставлен на продажу. Мой брат дал мне знать.

Брат Пэдди был агентом по продаже недвижимости. Весь прошлый год Пэдди возил Фейт смотреть бесчисленные дома, разбросанные по всему городу.

Он открыл дверь и включил свет. Они прошлись по комнатам.

— Фантастические карнизы… и посмотрите на паркет… массив березы… створчатые окна… выходят на юг… пять спален.

На верхнем этаже они остановились. Луна, обрамленная чердачным окном, бросала серебристые мазки на голые половицы.

— Я понимаю, что он немного запущен, но… Что вы скажете, Фейт?

— Очень милый дом, Пэдди. — Она попыталась придать этим словам хоть немного энтузиазма.

— Стоящее вложение денег.