Следы на снегу

- Погоди, Лука, - быстро произнесла она, но голос ее дрожал. - Прежде чем мы поедем домой, я должна тебе что-то сказать. Лука, это не кошка скинула тогда твоего коня, это я. И я сделала это нарочно, потому что не хотела, чтобы ты выиграл приз. Это все из-за несчастья с Даником. Прости меня, пожалуйста, Лука.

Лука стоял неподвижно, онемев от удивления и пристально глядя на нее. Вместо того чтобы рассердиться на Аниту, он почувствовал в душе невероятное облегчение. Подобно ему, Анита тоже совершила нехороший поступок. Если он простит Аниту, то и ей легче будет простить его. Конечно, разбитый конь - пустяк по сравнению с искалеченной ногой Даника. Но несмотря на это, у них теперь было нечто общее, что сближало их. Лука хотел сказать ей об этом, но не находил слов. Он лишь неуклюже рассмеялся и робко пробормотал:

- Да не беда, Анита, не переживай. Садись на санки.

Он заботливо укутал ее, сел впереди, и они поехали вниз. Засыпанные снежной пылью, они подкатили к крыльцу дома Бурни. Анита с трудом одолела ступеньки и, стоя на одной ноге, оглянулась на Луку. Он медленно поворачивался, чтобы уйти со своими санками. Анита открыла свое сердце для любви Господа Иисуса. Но это означало, что она открыла его также для Луки, потому что любовь Спасителя никого не исключает.

- Заходи к нам, Лука, - пригласила она. - Заходи. Бабушка будет рада узнать, что это ты нашел меня.

Она широко распахнула дверь, и Лука последовал за ней в дом. Увидев Аниту, бабушка радостно вскрикнула. Все уже беспокоились о ней, и отец час тому назад пошел в горы искать ее. Бабушка собралась было побранить Аниту, но, заметив, что она хромает, замолчала, помогла девочке добраться до дивана и пошла готовить холодный компресс.

Она повернулась и увидела Луку. Робко и неуверенно тот стоял на пороге. Одно мгновение они смотрели друг на друга. Старые глаза бабушки умели читать лица детей, как открытую книгу. На лице мальчика она увидела столько раскаяния, столько страстной мольбы, столько робкой надежды и пробужденного мужества, сколько не видела никогда раньше. Подойдя к нему, она положила руку на его плечо и ввела Луку в тепло натопленную комнату, при этом приветливо сказав:

- Заходи, садись и поешь вместе с нами.

Немного позже опять открылась дверь и вошел отец, стряхивая снег с тулупа. Он заметил несущиеся с горы санки с двумя силуэтами и понял, что с Анитой все в порядке. Выслушав рассказ дочери, он побранил ее немного за то, что она вечером ушла из дому так далеко. Затем он тоже присел к печке. Бабушка приготовила всем по кружке какао и куску хрустящего хлеба, намазанного золотистым маслом, с толстым ломтем сыра сверху.

Все сидели и молча ели. Это было спокойное и приятное молчание. После холодного лесного воздуха теплая печка действовала успокаивающе. Лука смотрел на огонь, подмигивая пламени. Ему хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Но молчание вдруг прервалось странным царапаньем в дверь.

- Это Белоснежка, - вскрикнула Анита и уже было вскочила, но больная нога заставила ее вновь сесть. Бабушка, отец и Лука одновременно оказались у двери.

С высоко поднятым хвостом в комнату вошла кошка, держа в зубах новорожденного слепого полосатого котенка. Она не обратила никакого внимания на присутствующих, но гордо направилась в комнату, где спал Даник. Там она вспрыгнула на перину и положила свою драгоценную ношу прямо около растрепанной золотистой головки. Затем поспешила назад к двери и замяукала.

- Она возвращается за вторым, - сказал отец и выпустил ее.

- Тогда лучше оставим дверь открытой, - предложила бабушка, туже затягивая свою шаль на плечах.

Она попросила Луку принести ей выделанную шкурку косули, чтобы накинуть на колени. Так они все и сидели на сквозняке, пока Белоснежка, озабоченная, снова не появилась в дверях. На этот раз она принесла пятнистого котенка, белого с черным, и снова исчезла в темноте ночи.

- Надеюсь, что этот будет последним, - пробормотала бабушка, думая о сквозняке и переживая, хватит ли им теперь всем места в этом маленьком доме.

Остальные не сказали ни слова. Их взгляды были устремлены на дверь. Белоснежка могла делать все, что ей хотелось. Вскоре она снова показалась на пороге, ступая медленно и важно. По-видимому, ее работа была окончена. В зубах она несла чисто белого котенка - точную копию себя самой. Она обняла котят своими передними лапами, удобно устроилась прямо на груди Даника и, мурлыча, начала вылизывать малышей, словно от этого зависела их жизнь.

- Лука, закрой, пожалуйста, дверь, - попросила бабушка, с облегчением вздохнув. - А тебе, Петр, не мешало бы найти корзинку для всех этих кошек. Ребенок ведь может задохнуться.

Отец усмехнулся.

- Это мы, мать, утром успеем сделать, - возразил он. - Сегодня уж пусть остаются там, где лежат. Животные обычно чувствуют, где их любят. С Даником же ничего не случится.

Он нежно убрал лапу Белоснежки с подбородка Даника и вышел, чтобы запереть коровник. Лука тоже встал. Он подошел к бабушке и протянул ей руку.