Следы на воде

В какой-тот гостинице. Где-то — «под» или «за» — посёлком Миллерово, кажется. Тоже придорожная, но гостиница. Армине не раздумывая — а другого варианта, как ей сказали, у неё и не было — сняла два двухместных номера «люкс». Один для себя и внука, другой для баскетболистов. «Это ламинат», постучав по стенке, со знанием дела заключил Артак, дешёвка». И тот час услышал с другой стороны: «Кто там?» Артак отскочил, выпучил глаза и торопливо извинился в стену: «Ой, я случайно, тётенька, извините. Я не знал». Из-за стенки донеслось вполне миролюбивое: «Ладно-ладно, ничего страшного. Только телевизор, мальчик, не включай». Валька как раз пультом на телик нацелился. Рука с пультом зависла. «Не гостиница, а барак какой-то», раздражённо заметил всё тот же женский голос за стенкой. «Нет, у нас люкс!», осторожно, тётеньке, заметил Артак. Говорить можно было даже не в электророзетку, а словно перед фанерной стенкой. «А у нас что, — пробасил теперь уже недовольный мужской голос, — Не люкс что-ли?! Нигде людям уединиться нельзя. Ити-т-твою…» Мужской голос недоговорил взрослую «речёвку», раздосадовано скрипнул пружинами, и умолк. О!

Серёга не присутствовал при этом диалоге, не слышал межлюксовские переговоры, вышел из душевой комнаты.

— Пацаны, а чего это вы, — с удивлением оглядывая товарищей, спросил он. — Такие загадочные?

— Мы не загадочные, мы озадаченные, — шёпотом ответил Артак. — Тут это…

— Чего это у вас «тут это»? — Передразнил Серёга.

— Да тихо ты… — шикнул Валька.

Из-за стенки немедленно донеслось: «Вас же, мальчик, просили телевизор не включать».

Серёга столбом замер, закрутил головой: марсиане, привидения, внутренние переговорные устройства?

Валька указал пальцем на стенку.

— Это ламинат, — шёпотом пояснил Артак Серёге. — У нас сарай на даче таким ламинатом покрыт. Руки до кирпича у отца не дошли. И здесь так, наверное. Там соседи! У них тоже люкс. Но телевизор просили не включать.

— О! — Изумился Серёга и втянул голову в плечи.

Но всё это, в принципе, ерунда, мелочи, по сравнении с главной проблемой, которая, как понимали рекруты, ждала их впереди. Как именно, и кого они будут с Артаком «брать» в этом самом Геленджике? Даже не кого, а как, каким образом?

— Да как-как, — косясь на стенку, шёпотом поведал ребятам Артак. — Чего непонятного? Всё просто. Я подкрадусь сзади, присяду вот так, а вы спереди толкнёте его, он — брык, через меня, и на спину. Вы — раз, и навалились. Всё. Повязали. У нас в школе все так делают. Никто устоять не может. Только в школе у нас уже все это знают, не подкрадёшься. А ваш, этот, ну, который, сами знаете, не знает. И я потом напрыгну сверху. Всё.

— Но это же мужик, наверное!

— Здоровый, наверное!

— Не-е, — отмахнулся Артак. — Вы тоже не маленькие. И я же ещё с вами. Против троих вообще никто не устоит. Я знаю. Я уверен. А если что, смотрите, — Артак сунул руку в карман, быстро вытянул её, разжал кулак — на ладони лежал милицейский свисток. — Во! Настоящий! — С гордостью заметил он. — Как св…

Рекруты вовремя зажали его рот. Он бы точно продемонстрировал. Артак понял, увял.

И всё же, рекрутов это не убедило. Обнадёживало другое, то, что в Геленджике их никто конечно не ждёт, кроме моря. Они потому и поехали, что на море ни разу не были, разве в бассейне. Но бассейн, это всего лишь бассейн. Ничего интересного. Недавно у них к школе пристроили закрытый бассейн. Забота московского правительства. Каждому дому — магазин шаговой доступности. Каждой школе — бассейн. Пристроили. С водой. Для младшеклассников. Ленточку перерезали. Речи. Аплодисменты. Правдами и неправдами, почти первыми, рекруты с такими же баскетболистами-одноклассниками испытали его. С одного борта нырнули, едва успели руками в другой борт упереться, так бы и проткнули его, маломерку. Да и вода по началу не солёная была. Пока «мелюзгу» не запустили. И не зелёная, и не с волнами, а так себе, не море.

Гадай, не гадай… Утро, как известно, вечера мудренее.

Артак к бабушке в номер ушёл.

Она и разбудила. Не просто рано, а непристойно рано: в шесть часов утра! В шесть! Практически она и собрала ребят. Их самих, и вещи. По частям. Завтракали или нет, ребята не запомнили, потому что спали. Где и с открытыми глазами, где и на ходу, но спали. И в машине потом ещё часа три — четыре. Артак, привычно калачом.

Когда проснулись, первым делом в окна уставились. Интересно! Не подмосковный пейзаж. Совсем другой.