Следы неизвестного

— Вот вы скажите мне, товарищ капитан, простите, не спросила, как зовут вас? Да, так вот скажите мне, Василий Сергеевич, вы с такими чаще дело имеете — чего им не хватает, как думаете? Одеты, обуты — я об этом не говорю, сейчас все одеты и обуты. Книжек у них — не перечесть, почти у всех дома библиотечки. Игры любые, футбол, волейбол, хоккей — милости просим. Ведь так можно организовать свои досуг! Так нет, их на проделки тянет. Я понимаю: возраст, мальчишество и все такое, но есть ведь предел всему. Вчера Галина Петровна, географ, пришла из шестого «А» в слезах. Правда, она педагог молодой, только институт кончила, может, поэтому не сориентировалась и позволила себе уйти из класса до звонка. Но послушайте, что они сделали.

Дальше Рычков услышал грустную историю про то, как Саша Федоров сорвал урок географии. «И ведь парень неглупый, учится неплохо, а по географии у него в прошлом году сплошь пятерки были…»

Ну, так вот, вышел он к доске отвечать, взял указку и начал подробнейшим образом описывать разбойные набеги морских пиратов на мирные торговые суда. «Разбойные набеги» — это уже интерпретация директора, Федоров же с упоением докладывал, сколько пуль всадил в «пузатого купца» капитан пиратов, как «скармливали акулам» мятежных матросов, не желавших подчиниться пиратскому кодексу, как те извивались и кричали, а «мужественные пираты» стояли на носу обреченного корабля и смотрели вдаль.

Учительница несколько раз пыталась остановить Федорова.

Наконец, она крикнула: «Прекрати немедленно».

И он замолчал. А класс недовольно зароптал. То есть, конечно, не весь класс, это учительнице от неожиданности показалось, но несколько недовольных голосов все же раздалось.

Именно тогда учительница схватила журнал и выбежала из класса.

— Если хотите, — заключила директор, — можете сегодня поприсутствовать в шестом «А» на классном собрании.

Рычков захотел. Вечером он сидел за последней партой, рядом с директором школы, а у стола стояла классный руководитель шестого «А» Анна Павловна, перелистывала потертый маленький блокнотик. Потом она подняла голову, и Рычкову показалось, будто она одним взглядом охватила сразу весь класс, всех тридцать с лишним человек. И под этим взглядом все притихли, подтянулись, стали строже — совсем как сама учительница.

— Начнем? — мягким голосам опросила Анна Павловна.

Рычков подивился, что не было в ее голосе типичных для многих учителей металлических ноток. Она говорила негромко и спокойно:

— Все вы знаете, по какому печальному поводу мы собрались сегодня, повторять не буду. Я просила прийти сюда Галину Петровну, но она неважно себя чувствует. Так кто хочет высказаться?

Все молчали.

— Может, послушаем Сашу?

Федоров, невысокий, вихрастый, с россыпью веснушек на носу, сидел безучастно, будто не к нему относились эти слова. Так он и просидел все собрание. Зато больше всех кипятился Толя Котин. Когда шестиклассники, в основном почему-то девочки, осуждали поступок Федорова, Толя вертел во все стороны кудрявой головой и шипел; «Ну, ты даешь… Ну и что, подумаешь! А что он такого сделал — сама же слушала, уши развесив…»

Уже Анна Павловна негромким своим голосом подвела итоги, а Федоров так и не шелохнулся. Рычкову понравилось, что никто не тряс Сашку с требованием немедленно поклясться: такое, мол, больше не повторится. По опыту Рычков знал: очень трудно мальчишке вот так, прилюдно, каяться в своих грехах, даже если он их и осознал. И порой, когда под давлением учителей мальчишки «дают слово», оно часто оказывается пустым. А Федорова ребята просто пропесочили, заверив, однако, что при повторении «хулиганства» они будут просить директора школы перевести его в другой класс.

— Думаете, проняло? — шепотом спросила Рычкова директор школы, когда собрание подходило к концу. — Ой ли! Нет, я думаю, больше он такой номер на уроке не выкинет. Но по сути-то, по сути…

Она покачала головой.

— Для него пираты все равно героями остались, и долго еще его надо от них лечить, ох, долго… Впрочем, может быть, я и ошибаюсь…

Все это Рычков вспомнил, стоя на пронизывающем ветру и слушая визгливый голос «кэпа». Он не сомневался, что принадлежит голос вихрастому Сашке, и еще раз подивился прозорливости директора школы. Кто бы мог тогда подумать, что тот сравнительно безобидный срыв урока будет иметь самое прямое отношение к нему, участковому инспектору?

А в том, что наступила его очередь действовать, Рычков не сомневался.

Он шагнул к входу. Впереди метнулась фигура, кто-то скатился в землянку по ступенькам:

— Полундра!