Следы неизвестного

…Вечером Алексей Захаров, одевшись в штатский костюм, пошел в клуб «Судоремонтник». После кино, когда в зале начали сдвигать стулья к стенам, освобождая место для танцев, он увидел знакомых ребят из комсомольского оперативного отряда. Поговорили, покурили. Алексей уже направлялся к выходу, когда его кто-то ударил по плечу.

— Здорово, сержант!

Захаров удивленно обернулся. Пьяно улыбаясь, ему протягивал руку усатый парень. Алексей заставил себя пожать эти безвольные пальцы.

— Здорово… Ну, что скажешь?

— Что скажу? Скажу: ты молодец, сержант… Ты человек, хотя и милиционер.

— А еще что?

— Ты не боись, Коля Семенов в долгу не останется… Раз даешь жить другим… Знаешь что, пойдем выпьем, а?

Алексею не хотелось с ним объясняться, а тем более выпивать. Но усатый был под крепким хмелем, и его буквально несло на волне благодарности.

— Нет, ты уж не откажи… Коля Семенов человек такой — ты ему, а он тебе… Как брату. Понял? И за первый раз, и за второй… Мешочки — тю-тю, и никто не видел. Понял?

Алексей похолодел: неужели такая удача? Краем глаза увидел, что ребята из оперативного заинтересованно подходят поближе.

— Значит, — громко сказал Алексей, — за два мешка рыбы сколько ты предлагаешь?

— Тсс! — усатый пьяно погрозил пальцем. — Нет, сержант, ты молодец! Дай я тебя поцелую, а? За два мешка… В накладе не останешься. Четвертной за мной. Понял? Коля Семенов сказал — значит, все. Понял? Мы с тобой столкуемся, сержант. На катере с судоремонтниками вези хоть тонну на ту сторону залива: Понял? А там — фьють! Там ни проходных, ни постов. Понял?

Ребята из оперативного стояли за спиной усатого и внимательно слушали.

— Ясно… — Алексей едва удерживал нервную дрожь. — Ясно… А дальше как?

— Сержант, будь спок, дальше не твоя забота… Ты помоги в порту. Понял? А уж Коля Семенов…

— Понятно, — Алексей кивнул оперативникам. — Пойдем договоримся об остальном. Идем, идем! — Он прочно взял усатого под руку. — Тут свои люди, идем!..

— Ох, Захаров, бить тебя некому… — капитан, старший инспектор ОБХСС, развел руками. — Ну разве ж так берут, горе луковое! А если этот Семенов начнет теперь запираться? Скажет, по пьянке наболтал? Что тогда? Так я тебе скажу, что тогда: и протокол твой, и свидетели твои — коту под хвост. Чтоб тебе пусто было! Ведь проще простого подождать, а потом на месте преступления — с поличным… Ну, ладно. Приходько успела к нам, а мы успели твоего усатого встретить на Абрам-мысе. Найдем доказательства. Так что, в общем и целом, тебе благодарность полагается… Но не в этом дело. Учиться тебе надо, вот что. Сколько у тебя? Десять классов? Вот давай послужи еще да пиши-ка ты, друг любезный, рапорт, просись на учебу…

ПЕРВЫЙ БАРЬЕР

Химик следовал за прыщавым из магазина в магазин. В комиссионном тот, по-прежнему держа пиджак перекинутым на руку, втиснулся в толпу возле обувного отдела. Химик подошел к какой-то детской коляске, щупал ее прорезиненный верх, не прерывая наблюдения.

«Есть!» Прыщавый, надевая пиджак, уже выходил из магазина, а женщина у прилавка все заставляла своего мужа чуть не на зуб пробовать приглянувшиеся ей туфли и не замечала, что сумочка расстегнута и зияет откровенным безденежьем. «Чисто сработал…»

Вслед за прыщавым Химик вошел в вестибюль кафе «Юность». Карманник юркнул в туалет.

Выждав несколько секунд, Химик толкнул дверь, захватил сзади тонкие запястья вора и резко вывернул руки к худой спине.

— Хоп-стоп, Зоя! Сброситься еще не успел?

Прыщавый извивался, но Химик придавил его к двери, потом одной рукой, как наручниками, сжал обе кисти, другой быстро обшарил карманы пиджака. Паспорт с деньгами, удостоверение с какими-то бумажками, пропуск. Он поддернул вверх руки застонавшего от боли карманника, смачно шлепнул пачкой документов по длинному носу.

— С таким паяльником — и воровать? Ай и дурак! Нос-то один на весь Мурманск… А бумаги в унитаз? Еще глупее. Таких просто кастрировать надо. Давай я тебя кастрирую, а? — Он продолжал бить по носу.

— Пусти, пес…

Химик только круче завернул руки, так что у владельца уникального носа выгнулась спина, а из глаз посыпались мелкие слезы:

— Пус-ти, ля-га-вый… Уй, гад! Прокурору стук-ну…

— Восхитительно глуп!.. Ну, ладно! — Химик швырнул тщедушное тело к крану — Мойся! На платок, вытрись.

Он вывел прыщавого в зал, велел сесть за столик.

— Срок не тянул? Заметно. Знал бы: опер без свидетелей не станет брать… Ну, не в этом дело. Ты хоть и дурак, но сегодня тебе повезло. Тебя не заметили — раз. Тебе вернули твой заработок, — Химик достал паспорт, вынул деньги, положил перед прыщавым, — два. И сверх того дали четвертной, — он вытащил пухлый бумажник и накрыл красные бумажки двадцатипятирублевой купюрой, — три. Скажи мне, киса, разве это не везуха?

«Киса» пребывал еще в обалдении, купюры рука схватила рефлекторно — по привычке взять, если глаза увидели деньги. Минут через двадцать он постиг, однако, что в КПЗ его, по крайней мере сейчас, не отправят, что перед ним не опер, а бизнесмен, бизнесмену нужны документы, за документы будут платить.