Следы остаются

Старший группы — пожилой капитан милиции — представился коротко: Замятин. Начали с места происшествия. Лежавшая в стороне кружка, пятно запекшейся крови — все, что удалось обнаружить при свете фар «газика».

Завотделением точно обрисовал положение Зобина, в котором его нашли. По словам врача, лежал он опрокинутый на спину, головой к дороге. Очевидно, сидел он лицом к источнику. В это время помощник Замятина лейтенант Колесников вел опрос женщины, первой обнаружившей пострадавшего.

«Ну и дельце, — подумал Замятин. — Попробуй найди в этом муравейнике муравья с отметиной». Капитан поднялся и пошел наверх, пригласив с собой завотделением.

— Давно он у вас?

— Со вчерашнего.

— Ничего особенного в нем не заметили?

— Одежда была в порядке. Правда, в крови, но не помята.

— А рана?

— Мне кажется, кастетная. Рисунок характерный.

— Глубокая?

— Порядочная.

— Как вы думаете, с какой стороны был нанесен удар: сзади, слева или справа?

— Полагаю, сзади.

— Почему?

— Рана в затылочной части, рисунок пролома таков, что били, вероятно, тычком, по-боксерски, чтобы наверняка — насмерть.

Замятин удивленно посмотрел на врача. Они уже сидели в его кабинете.

— Обычно, когда бьют кастетом с замахом по голове, края пролома получаются несколько смазанными, потому что черепная кость крепка, и кастет, как правило, какое-то время скользит по черепу. Поэтому по краям раны в подобных случаях кое-где бывает содрана кожа и, естественно, волосы.

— А у него?

— Чисто, как молотком.

— А может, молотком?

Врач отрицательно покачал головой.

— Нет.

— Много он пролежал?

— Минут 15—20. Еще бы минут пять и — конец.

В комнату вошли лейтенант, эксперт-криминалист, проводник служебно-розыскной собаки. Врач вышел.

— Ну что? — поднял голову Замятин.

— Ничего особенного. — Лейтенант бросил на стул полевую сумку. — Увидела, говорит, и закричала. Больше ничего не знает.

— Собака след не взяла, товарищ капитан.

— Да-а, дельце. Поговорить бы с пострадавшим.

В кабинет вошел врач.

— Нельзя ли поговорить с пострадавшим, Георгий Максимович?

— Можно, но только буквально минуту.

Зобин лежал на койке, неловко повернутый набок. Голова его была похожа на круглый белый ком.

Разговор с ним получился коротким и безрезультатным. Никого в санатории Зобин не знает, знакомых по дороге сюда не встречал. Сидел на лавочке спиной к дороге. Ничего не слышал. Неожиданно ударили сзади. И все.

Замятин обратил внимание, что левая рука пострадавшего забинтована.

— Что с рукой? — спросил он у врача в коридоре.

— Ничего особенного, палец у него припух немного.

— А раньше?

Врач пожал плечами:

— Не знаю.

— Благодарю вас, Георгий Максимович. Если вы не возражаете, мы с экспертом до утра останемся здесь.

— Пожалуйста, ради бога. Если понадоблюсь, всегда к вашим услугам.

— Да, кстати, если можно, передайте, пожалуйста, соседям Зобина по столу, чтобы они подошли к нам. И еще: скажите, кино у вас начинается сразу после ужина?

— Минут через десять.

— Можно узнать, кто сегодня отсутствовал в кино?

— Проще простого.

— Как?

— Билеты продает диетсестра, а она знает всех.

— Тогда пригласите и ее, пожалуйста.

— Хорошо.

Капитан задумчиво постоял в коридоре, потом зашел в красный уголок, где его ждали товарищи.

— Ну как, — с порога спросил он, — есть соображения?

Лейтенант вскочил.

— Сиди, лейтенант.

— Что-нибудь прояснилось, товарищ капитан?

— Ничего. Сидел — ударили — упал. Ничего не видел, ничего не слышал, никого не знает.

— Странная история.

— Били сзади, — подал голос эксперт. — Если бы кто-нибудь спускался сверху, он бы обязательно заметил, потому что сидел лицом к ступенькам.

— Значит…

— Значит ждали, — торопливо подхватил Колесников.

В дверь постучали. Вошли три женщины — соседки Зобина по столу. Капитан, извинившись, попросил двоих из них выйти. Хотелось опросить каждую в отдельности.

Все трое единодушно утверждали, что левая рука Зобина на ужине была в полном порядке. Помнили они это хорошо, потому что на этой руке у него был красивый золотой перстень, которым они любовались. Никакой опухоли не видели. Женщина, обнаружившая Зобина, вспомнила, что вроде слышала в отдалении звук автомобильного мотора. Впрочем, она не была в этом уверена. Может, показалось со страха.

— Не помните, в какой стороне вам послышался шум мотора?

— В этой, — с готовностью ответила женщина, показывая рукой на север. — В другой стороне тупик — дальше дороги нет.

— Не знаете, был ваш сосед до этого у источника или нет?

— Как же… — Женщина замялась. — Вы знаете, он показался мне интересным мужчиной, и я…

— Кое-что заметили… Это вы хотите сказать?

— Совершенно верно. Он спускался туда после завтрака, потом после обеда.

— А после ужина — сразу или позже?

— Не знаю, я пошла в кино.

— И долго он там сидел?

— Может, по часу, а может, и по два. Не знаю точно… У меня процедуры.

— Оттуда вы видели его?

— С террасы столовой. Оттуда удобно смотреть вниз.

— И хорошо видно?

— Конечно. Здесь же близко. Мне кажется…

— Что? — живо спросил Замятин.

— Скала там у источника, понимаете. С той стороны скалы есть естественная ниша и там можно спрятаться.

— Больше ничего не заметили…