Следы смоет дождь

— Так всегда бывает. — Я бросила докуренную сигарету в урну. — Нам просто хочется думать, будто мы можем знать другого человека так же хорошо, как себя. Но если учесть, что даже за себя мы поручиться в некоторых случаях не можем, тогда как быть с другими? Не можем мы знать другого человека хорошо. Знаем ровно столько, сколько он нам сам позволяет о себе знать. И то неизвестно — настоящее это или придуманное.

— Полностью с тобой согласна, — поддержала меня Катерина. — Именно так и есть на самом деле. А все красивые сказочки просто придумали.

— Это вы зря, — посмотрела на нас Ксения. — Вы сами не верите в то, что говорите. Ну ладно, хватит мерзнуть, пойдемте ко мне, попьем чаю.

Мы с Катериной с удовольствием согласились, причем я даже немного удивилась: несколько минут назад Ксения одержимо вцеплялась в волосы Кати, а теперь приглашает ее на чай. Вот такие мы непонятные, просто непостижимые, русские женщины. И сами себя понять не можем, и для других загадка.

Мы зашли в магазин за тортиком, затем сели на автобус и поехали к Ксении. Я мысленно похвалила себя за то, что вчера немного прибрала в доме, а то было бы стыдно встречать гостей, если бы там оставался все тот же развал, какой я застала после визита неизвестных злоумышленников. Пока мы ехали, Смолькина неотрывно смотрела в окно.

«Наверное, никак не налюбуется на свой родной город», — подумала я и улыбнулась.

Глава 13

За столом вдруг выяснилось, что Катерина знала Зинаиду Петровну Никитину.

— Я к ней заниматься ходила, хотя сама в другой школе училась, — сказала она. — Я в один год болела много и отставать стала. А маме кто-то посоветовал именно Зинаиду Петровну, вот она меня к ней и устроила.

— Надо же! — обрадовалась Ксения. — Скажи, что она просто превосходный человек была. Ведь правда?

— Конечно. Только благодаря ей я и не осталась на второй год. Она мне столько дала! Я и на похороны к ней ходила. Мы когда узнали, я так плакала…

— Ты была? — спросила Смолькина. — Расскажи, а… И как она умерла? Наверно, мучилась.

— Рак ведь у нее был.

— Да я знала.

— Было очень много народу, — начала вспоминать Катя. — В основном ее ученики, родственников-то нет у Зинаиды Петровны. Но сколько было учеников… Зинаида Петровна не одно поколение выучила. Администрация в шоке была. Не думали, что придет столько желающих проститься с нею.

— Ну вот, — слезы закапали из глаз Ксении, — а я так и не увидела ее в последний раз. Из всех своих учеников она именно нам дом свой оставить хотела, а мы и не пришли…

— Ну хватит, — я положила руку на трясущееся Ксенино плечо. — Катя, ты вот что скажи. А не появился ли на похоронах Зинаиды Петровны брат? Или другой какой родственник?

— С чего это вы взяли? — удивилась она. — Нету у нее родственников совсем. Она деньги на похороны сама оставила. Да народ еще помог. А поминали в школе. Там стол накрыли, дома у нее не поместились бы.

— А дом кому принадлежит? — спросила я.

— Кому? Им, наверное, — показала Катерина на Ксению. — Друзьям этим, из которых никто на похороны не приехал. Но потом, говорят, Садомцев все же был. Извинялся, говорил, что телеграмму получил не вовремя. Он и занимался и домом, и вообще завещанием. У Зинаиды Петровны деньги кое-какие на книжке имелись.

— А сколько, не знаешь?

— У матери знакомая в той сберкассе работает. Говорит, тысяч пять, не больше. По большому счету, копейки, а Зинаида Петровна их, наверное, долго копила.

— Да, — согласилась я и задумалась.

Значит, наследство не ахти какое. И родственник не объявлялся. В чем же дело? Стоп. А если все-таки допустить, что денег было больше? Кто мог убить, если знал, скорее всего, только Садомцев? Он же нотариус, завещание Никитиной составлял. Значит, он только и знал. А может, проболтался кому на стороне? Вот их, наследников, и убили. Почти всех.

Так, так… Пойдем-ка, Таня, дальше в данном направлении. Кто мог быть тем человеком, кому Садомцев проговорился о завещании? Разве только Веретенников. Может, именно поэтому он и обещал Кате поехать за границу. Но тогда получается, что есть еще какой-то друг. Тот, который пистолет дал Кате. Значит, Веретенников, в свою очередь, рассказал еще кому-то.

А каким образом у них пистолет Садомцева оказался? Интересно, Игорь мог для чего-нибудь одолжить пистолет Александру? Навряд ли. Но это только я так думаю. А как все было на самом деле, неизвестно.

Я сидела и размышляла. Девушки видели это и старались не мешать мне. Да они и сами о своем думали. Всех интересовало, как все было на самом деле.

И что я все на Садомцева бочку качу? А что, если он и правда получил телеграмму позже по каким-то от него не зависящим причинам и понял, что на похороны они уже не успеют? Представил, как все огорчатся, поэтому не стал ничего говорить о ней и при удобном случае сунул телеграмму в Библию. Может, ему от этого легче стало. А сам поехал разруливать дела с завещанием. В Мырине встретил Веретенникова и еще кого-то и все им рассказал. Те задумали…