Следы в прошлом

— Просто так? — холодно произнёс Яр и потёр своими красивыми длинными пальцами подбородок. От этого жеста почему-то мне стало страшно. А когда он поднял на меня синие, как лёд глаза, пожалела, что не умею летать. Выход только один, и к нему не пройти, и если бежать, то только через окно. А у меня ни много ни мало, а пятидесятый уровень!

— Подойди, — приказал мне Яр и, не дожидаясь, когда я соизволю выполнить, оторвался от стены, которую подпирал, и пошёл ко мне.

Промедление стоило мне руки, которую Яр сжал, словно тисками, и потянул к выходу.

— Куда ты меня тащишь? — сделала попытку воспротивиться я, но больно надо ветру отвечать песчинке. Вот и меня подхватило, посадило в катер, припаркованный на моем уровне, и унесло в сторону пирамиды.

Я же забилась в угол транспортного средства, стараясь не смотреть на гипсовый профиль моего похитителя, и думала, что делать и куда бежать. А то, что дело добром не кончится, — очевидно. Как очевидно и то, что Зору не стал раздумывать над моим смехотворным предложением, а сдал своему Правителю с потрохами.

Придумать ничего путного не успела. Катер резко влетел в один из коридоров Дома, окатив меня очередной волной страха, и также неожиданно остановился.

— Я никуда не пойду! — заявила я, когда стало понятно, что отсидеться мне не дадут. Меня сюда привезли с какой-то целью, и узнавать её меня совсем не тянуло!

Яр же не стал затруднять себя ответом, взял меня за руку и потянул вперёд.

— Отпусти меня, пожалуйста, — пискнула я, едва успевая перебирать ногами за этим спешащим мужчиной. — Я не хотела, правда. Свяжусь с Зору и извинюсь за свои слова.

Яр вдруг остановился, развернулся ко мне и неожиданно нежно обнял моё лицо, однако глаза его были по-прежнему холодны.

— Дело не в словах, — сказал он, наклонился и коснулся губами моих губ. Но ни о каком тепле, какое я раньше чувствовала от него, речь не шла. Он был как будто пустым, безжизненным.

Обнял меня за талию и завёл в помещение. Я увидела знакомый мне ринг и замерла в оцепенении.

Нет… нет, нет!

Сделала попытку ретироваться, но была схвачена и буквально брошена на один из каменных дисков. Комната пропала в тот же миг, но ничего другого не появилось. Просто чернота.

Я говорила, что у меня никтофобия? Нет? Наверно потому что я о ней не знала. А теперь знаю. Так вот, будучи в не совсем здравом уме, но твёрдой памяти заявляю: я боюсь темноты! Боюсь до жути!

Прижалась к прохладному полу и замерла, прислушиваясь к своему сиплому дыханию. Ни о каком привыкании глаз речь не шла, вокруг меня была лишь беспросветная мгла.

Это просто программа, это просто программа, повторяла я себе. Я на ринге, в светлой комнате.

— Яр… — пискнула я.

— Я здесь, — раздалось у самого уха. Я вздрогнула и… вдруг оказалась… где? Этого мне узнать не удалось, потому что глаза мои почему-то завязаны, а я зачем-то лежу на спине. Попыталась пошевелиться. Не смогла. Руки и ноги связаны.

Я распластана, как лягушка на разделочной доске, и неважно, что доска мягкая, а под головой удобная подушка. В моей груди начала зарождаться паника, а когда я почувствовала движение рядом, и вовсе забилась в путах, как рыба.

Кричать? Нет, кричат, когда просто боятся или пугаются чего-то, пауков, например. Я же была в исступлении. Освободиться — единственная мысль, которая была в моей голове. Освободиться любой ценой. Но как я смогу снять путы, если я их не чувствую? Не верёвки, не ремни, руки и ноги просто зафиксированы крепко-накрепко неведомой мне силой. Я могу переломать себе все кости в попытке высвободиться, но не смогу сдвинуться ни на миллиметр!

— Тихо, Лира, я рядом, — сказал голос Яра, наверно, желая меня успокоить. Но в тот момент я уже не могла думать, и даже уговоры о том, что это всё иллюзия, не работали. Я задыхалась от паники и бессилия. Даже сказать «не надо» я не могла, из богатого набора умений, дарованных человеку, у меня осталось лишь дыхание. А силы меня оставили в тот же миг.

Это конец…

Я окаменела, смотрела вперёд, но ничего не видела, не осознавала происходящее.

Почувствовала чьё-то касание на щеке. Лёгкое, как пёрышко. Неуместная, чудовищная ласка спустилась к шее, обжигая. Далее вниз к груди, а что-то другое, иное, ползёт вверх от лодыжки к колену, сгибает ногу, откидывает в бок и касается внутренней стороны бедра, распространяя мертвецкий холод.

Я боялась вздохнуть. Только чувствовала, как по онемевшим щекам текут слёзы. Слёзы ужаса.

— Цим, на первый ринг кош, — на грани чувств услышала я приказ.

— Яр, мы не знаем, как он подействует на Лиру, — ответил голос.

— Она землянка, значит, должен успокоить. Давай же!

Нет… нет…

Я сжалась и затаила дыхание, чувствуя, как меня начал окутывать дурман. И ему было всё равно, вдыхаю я его или нет. Он пробирался под кожу, он завладевал сердцем. Он убивал меня.

* * *

Яр не мог дождаться, когда же он сможет получить её! Уже предвкушал знакомую страсть. Лира такая подвластная, загорается от одного лишь касания, и Сила её оживает в тот же миг.

Но вместо того чтобы открыться, она испугалась.